Шрифт:
Несвитской легкой поступью внес свое тело по плоским ступеням лестницы наверх в приемную. Несколько человек военных, являвшихся в полной форме, ожидали очереди, дежурный адъютант стоял у окна; только что приехавший австрийский генерал с повязанной головой ходил взад и вперед по комнате. [2034]
— Кто это? — спросил Несвитской, подходя к адъютанту. Вся фигура и выражение лица генерала с повязкой была так поразительна [2035] своей важностью и вместе с тем тревожностью, что адъютант, не спускавший с него глаз, так же как и все, бывшие в комнате, понял тотчас, про кого спрашивал Несвитской.
2034
Зач.:вздрагивая, поводя седыми бровями и беспрестанно, беспокойно оглядываясь на запертую дверь в кабинет Кутузова, и шевелил губами, как будто он что-то говорил про себя.
2035
Зачеркнуто:Старый генерал с повязкой так поразителен был своей <величественной> бледностью лица и походкой, и приемами человека, видимо привыкшего занимать первое место
— Не знаю, — сказал адъютант, — пошли доложить. Не назвал фамилии. По важному делу [2036] — из Ульма. [2037]
— Понять не могу, кто это? — шопотом сказал Несвитской. — Мундир генеральской и Мария Терезия. Да посмотри, лицо какое. [2038]
— Я тебе говорю — черная маска, — сказал Жеребцов.
Генерал с повязкой, чувствуя, что про него говорят, злобно оглянулся, хотел что то сказать, потом, как будто начиная петь, произвел звук, который тотчас же замолк... и потом улыбнулся и опять нахмурился. Адъютанты невольно замолчали и опустили глаза. [2039]
2036
Зач.:от эрцгерцога
2037
Зач.:В это время дверь в кабинет Кутузова отворилась. Генерал с повязкой испуганно оглянулся и пробормотал что-то. Из двери в среду ожидавших генералов и полковников вышел невысокий <с всклокоченными волосами, падавшими ему на лицо> человек в грязных сапогах, в оборванной фризовой шинели и в надетой до глаз шляпе. Человек этот, ужимаясь, как будто стыдясь самого себя, прошел в боковую дверь и скрылся.
— Лазутчик, — объяснил адъютант Несвитскому. — Что то плохие вести, говорят?
Генерал с повязкой вздрогнул, когда отворилась дверь, испуганно оглянулся и про себя что-то прошептал, продолжая ходить.
2038
Зач.:И важный, и растерянный
2039
Зач.:Генерал этот был стар, высок ростом и худ. Умное, изрытое морщинами, лицо его было бледно и истощенно. Приемы, походка, его мундир и орден показывали в нем человека, привыкшего к значительному положению, но в настоящую минуту на этом старом, умном и важном лице было странное выражение робости и торопливости, составлявшее резкую противуположность с очевидно привычной важностью. Серые, глубокие глаза <бегали с места на место>, ни на чем не останавливаясь, нижняя губа дрожала и всякую секунду изменяла выражение, видимо пытаясь принять какое нибудь одно выражение и не в силах удержать его. То он хотел казаться строгим и величественным, то небрежным, то слабым, то он пытался улыбаться, но при улыбке глаза его беспокойно спрашивали, верят ли в его улыбку.
Князь Андрей, который был дежурным
Адъютант вышел из двери и, подойдя к странному генералу, которого лицо при этом [2040] замерло, сказал, что главнокомандующий занят и желает знать фамилию. Губы старика при этом дернулись, задрожали так, что это движение можно было принять за начало улыбки или начало рыданья.
Он задумался, прокашлялся и опять замолчал. Адъютант ждал.
— Скажите, — сказал он вдруг, с отчаянной решительностью двигаясь вперед, — скажите: генерал фельдмаршал Мак, — сказал он; он начал эти слова тихо и кончил их слишком громким голосом. Адъютант с недоверием и ужасом посмотрел на старого генерала. Обстоятельство, что сам Мак, которого все предполагали в Ульме во главе командуемой им армии, один здесь, с повязанной головой, показалось ему столь необычайным, что он принял старика за сумашедшего. Старик не ответил на его взгляд, а, поспешно пригнув голову, как будто он ожидал удара, [2041] опять стал ходить по комнате. [2042]
2040
Зач.:сделалось <страшно> похоже на лицо преступника, ведомого на казнь
2041
Зачеркнуто:он отчаянным взглядом оглянулся, мрачно нахмурился
2042
Зач.:Все, бывшие в комнате, старались не слышать его и избегнуть его беспокойного, несчастного взгляда.
Адъютант [2043] пожал плечами и пошел доложить.
Через две минуты дверь снова отворилась и из нее показалось [2044] лицо Кутузова, который, [2045] закрыв глаза, почтительным наклонением головы, очевидно относившимся к несчастию, принял австрийского главнокомандующего. Оба, молча, скрылись за затворенной дверью. Слух, уже распространенный в главной квартире, о разбитии австрийцев и о сдаче Маком всей австрийской армии на капитулацию, оказывался справедливым. В приемной комнате всё зашевелилось и зашептало. [2046]
2043
Зач.:недоверчиво
2044
Зач.:пухлое
2045
Зач.:с глубоким, учтивым
2046
Зач.:и на всех лицах выражалось сознание важности минуты.
— Однако, брат, Маком сыт не будешь, пойдем, — сказал Жеребцов Несвицкому.
Спустившись вниз по длинному коридору, показался им навстречу австрийский генерал, только что обсуждавший письмо эрцгерцога Фердинанда, судя по поспешности его, уже знавший о приезде Мака. Он шел наверх узнать подробности.
————
Через полчаса всей главной квартире уже было известно бедствие, постигшее австрийцев при Ульме. Штабные сновали по дому, сообщая друг другу подробности. Князь Андрей, оставив работу, большими шагами ходил по комнате, в которой никого, кроме его, не было. По коридору послышались шаги, он рассеянно высунулся, чтоб узнать кто. С одной стороны шли Несвитской с Жеребцовым, с другой австрийский генерал член Гофкригсрата.
— Ей богу, скажу про котлетку... Пари... Бутылка шампанского, что объяснюсь, — сказал Жеребцов, когда генерал почти поравнялся с ним. Офицеры посторонились, чтоб дать дорогу. По широкому коридору было достаточно места для тех и других, но Жеребцов, отталкивая рукою толстого Несвитского, запыхавшимся голосом приговаривал: идут! идут! посторонитесь, дорогу! Пожалуйста, дорогу...
Генерал проходил с тем видом желания избавиться от утруждающих почестей, с которыми ходят в подобных случаях. На лице Жеребцова выразилась вдруг глупая улыбка радости, которую он, как будто, не мог удержать.
— Eure Exellenz! [2047] — сказал он, выдвигаясь вперед и обращаясь к генералу. — Habe die Ehre zu gratulieren, [2048] — он наклонил голову и неловко, как дети, которые учатся танцовать, стал расшаркиваться то одной, то другой ногой. Генерал строго оглянулся на него, но, заметив серьезность глупой улыбки, не мог отказать в минутном внимании. Он прищурился, показывая, что слушает.
2047
[Ваше превосходительство!]
2048
Имею честь поздравить,
— Habe die Ehre zu gratulieren. Der General-Feldmarschall Mak ist angekommen. Ganz gesund. Nur einwenig [2049] тут зашибся, — прибавил он, сияя улыбкой и указывая на свою голову.
Генерал что-то пробурлил, нахмурился и пошел еще скорее.
— Gott, wie naiv! [2050] — сказал он, отойдя несколько шагов. [2051]
Несвитской, сопутствуемый несмеющимся Жеребцовым, вбежал в дежурную комнату, едва удерживая внутренний, давивший его смех, и в дверях разразился громким хохотом. [2052]
2049
Имею честь поздравить. Генерал фельдмаршал Мак приехал, совсем здоров. Только немного
2050
Боже, как наивен!
2051
Зачеркнуто:<и еще не прошел>, едва он скрылся, как сдержанный, внутренний смех толстого Несвитского превратился в раскаты здорового хохота, который долго оглашал дежурную комнату.
2052
Зач.:В дежурной комнате против дверей, видимо слышав то, что происходило в коридоре, стоял князь Андрей с стянутыми, нахмуренными тонкими бровями и поджатыми губами. Он уже знал, кто был приехавший генерал и что случилось с австрийской армиею. Увидав Несвитского с своим вечным спутником
Зач. во второй редакции:— Однако, это глупо, — сказал князь Андрей, входя вслед зa ним, но невольно улыбаясь воспоминанию сцены, которую он видел.
Князь Андрей злобно посмотрел на них обоих, произвел звук фырканья, выражавший и озлобленье и презренье и, заложив руки назад (движением, напоминавшим его отца), стал ходить по комнате, глядя перед собой. Несмотря на то, что Несвитский находился в самых близких, товарищеских отношениях с князем Андреем, смех его утих при взгляде на это молодое, желтое и строгое лицо. Только когда Жеребцов вышел из комнаты и дверь за ним затворилась, князь Андрей обратился к Несвитскому. В голосе и в движеньи его губ заметно было едва сдерживаемое нервное раздражение.