Шрифт:
— Voyons, voyons, [2118] — сказал Билибин с улыбкой, выражавшей ожидание удовольствия. Помявши губами, как бы прожевывая, он начал.>
— Mon opinion, messieurs, — говорил Иполит весьма серьезно, — c'est: le cabinet de Berlin ne peut pas exprimer un sentiment d’alliance sans exprimer... comme dans sa derni`ere note... vous comprenez... et puis si sa majest'e l'empereur ne d'erogera pas au principe de notre alliance... voil`a mon opinion. [2119]
2118
[Слушайте, слушайте,]
2119
[Мое мнение, господа, таково] берлинский кабинет не может выразить свое мнение о союзе, не выражая... как в своей последней ноте... вы понимаете...впрочем, если его величество император не изменит сущности нашего союза... [вот мое мнение.]
Зачеркнуто:— И верно и глубоко, — сказал смеясь Билибин. — Нет, постой[те]! князь Андрей думал, что кончено, но Иполит схватил его за руку.
— Je n'ai pas fini, [2120] — продолжал Иполит, хватая за руку князя Андрея. — Je suppose que l'intervention sera plus forte que la non — intervention. [2121]
— Et... — он помолчал. — On ne pourra pas imputer `a la fin de non recevoir notre d'ep`eche du 28 novembre n. s.
Voil`a comment tout cela finira. [2122]
И он отпустил руку Болконского, показывая этим, что теперь он совсем кончил. [2123]
2120
Я не кончил,
2121
Зач.:сказал он, стараясь употребить все дипломатические выражения, которые он слышал, и надеясь, что с помощью их речь его (для самого его непонятная) может быть вдруг сделается понятною и значительною для других. «Отчего же другие — говорят и выходит же!», думал он.
2122
Я думаю, что вмешательство будет прочнее, чем невмешательство. И невозможно считать дело оконченным неприятием нашей депеши от 28 ноября н. с. Вот чем всё это кончится.
2123
Зачеркнуто:Все с веселой улыбкой слушали речь Иполита и как будто жалели, что она так скоро кончилась. <Раздался дружный хохот> <и все хохотали>
— D'emosth`ene! Je te reconnais au caillou que tu a cach'e dans ta bouche d’or! [2124] — говорил Билибин, y которого шапка волос подвинулась на голове от удовольствия.
Все засмеялись, но громче и до изнурения хохотал Иполит и в смеющемся, растянутом рте его выражался веселый стыд. [2125]
* № 59 (рук. № 82. T. I, ч. 2, гл. гл. XV, XVI и XVII).
2124
Демосфен! я узнаю тебя по камню, который ты скрываешь в своих золотых устах!
2125
Зач.:Вообще общество, целое утро сменявшееся у Билибина, было очень шумное, беспечное и веселое. Один из приехавших господ объявил князю Андрею, что он узнал из верных источников, что Кутузов за Кремское дело получит Gross Kreutz Maria Theresia [большой крест Марии Терезии] и что ему дадут тот же орден, и что вообще его известием очень довольны. От военного министра было получено приглашение к обеду.
Остальную часть дня князь Андрей провел за чопорным официальным обедом и вечер у бар[онессы] З. вместе с Билибиным.
20.
Чем дальше от неприятеля, тем скученнее и беспорядочнее были толпы, чем дальше вглубь [?], тем веселее и параднее были войска. [2126]
В разоренной деревне Грунте почти не оставалось жителей. [2127]
По улице и дворам деревни везде и беспрестанно виднелись разных полков солдаты, таща в свои команды лавки, двери, заборы на дрова и балаганы. [2128]
2126
Поперек текста:жевал язык
2127
Зач.:так как всё было разорено, по всем дворам стояли тяжести и обозы. Все уцелевшие дома заняты были начальством, обозными офицерами. В одном из домов была раскинута палатка маркитанта, не отставшего от отряда. Несколько офицеров с истомленными, раскрасневшимися лицами сидели под его раскинутой парусиной за глинтвейном, другие, пользуясь знакомством с штабными или обозными, отпросившись из полков, сушились и спали по избам. Везде по избам около печей морщились и светлели, как лубок, сушащиеся стоптанные сапоги, дымились и коробились мокрые насквозь шинели. Поперек текста:Раздражен бессонностью и, как будто, удивляет[ся], как на детей, что и они, как люди, думают.
2128
Зач.:Перед самым Грунтом несколько батальонов работали укрепления. Несмотря на холодный ветер и сырость, солдаты в одних рубахах, как белые муравьи, копошились по разрытой красной глине вновь делаемых укреплений. Стон голосов стоял над ними и беспрестанно сыпалась и вскидывалась на нарастающий вал красная глина.
Внизу за этим укреплением, не переставая, сидели переменяясь солдаты, поглядывая друг на друга. И по этому оврагу нельзя было проехать, не зажав нос от пропитанной духом лагеря атмосферы.
Князь Андрей заехал, при нем штаб офицер распек Ананьева.
Багратион послал его осмотреть позицию. Он едет и видит все роты: Белкина, сеченье и Долохова в цепи. Заезжает к Ананьеву.
В балагане Белкин вдруг полно живет [?]; два раза встретил.
Небольшой ростом [2129] артиллерийский офицер, [2130] забрызганный грязью, распустив врозь носки и согнувшись на худой грязной артиллерийской лошади, въехал в Грунт и, завернув в боковую улицу, направился к растянутой парусине маркитанта.
— А, штабс-капитан [2131] Ананьев, — обратился [2132] к артиллеристу один из сидевших у маркитанта пехотных офицеров, — и вы завернули в палестину нашу. Милости просим. — Он уступил ему место.
2129
Зачеркнуто:<слабый> желтый
2130
Зач.:с испачканным лицом, видимо от ручьев дождя, смывавшего его линяющую фуражку
2131
Зач.:Тимохин
2132
Зач.:с уважением
Кроткое, с [2133] нависшим лбом, [2134] истомленное лицо штабс-капитана [2135] Ананьева выражало сосредоточение мысли. Он рассеянно поздоровался с офицерами и, сев в уголок, спросил глинтвейну, напитка, вошедшего в моду у офицеров в этот поход за границей.
— Что, говорят, мир, не слыхали? — спросил артиллерист тихим, почти женским голосом, вздрагивая от прохватившей его сырости и оглядывая гостей маркитанта. Два офицера (штабные) завтракали в стороне, и разговор шел о получении жалования. Один офицер курил трубку и сердито плевал, прислушиваясь к разговорам.
2133
Зач.:ввалившимися щеками
2134
Зач.:видимо не столько физическими лишениями, сколько работой умственной
2135
Зач.:Тимохина
За столиком, за которым сидел артиллерист с знакомыми, сидел, укутавшись по уши в шинель, молодой прапорщик с бледным лицом. Его видимо трясла лихорадка.
— Говорят! — отвечал знакомый артиллеристу, — а укрепления строят — видели?
— Нутка, глинтвейнцу, — сказал артиллерист, но игривый тон, которым он говорил, видимо был неестественен. — Да вот что, Моисей Иванович, — прибавил он, — высуши ты мне как нибудь эти сапоги проклятые, покуда я посижу, — и он морщась стал разуваться. — Чорт их знает, как сели чтоль, — говорил он.
— Да уж одно бы что-нибудь, — сказал прапорщик, которого била лихорадка, вмешиваясь в разговор о мире. — Вот вторую неделю трепет лихорадка. Просился в гошпиталь, не пускают теперь. Не за чем. — Нижняя челюсть прапорщика тряслась и мешала ему говорить. Артиллерист кое-как снял сапоги и обратился к прапорщику. На лице его выразилось нежное участие и сожаление.
— Вы бы глинтвейну, — сказал он. — Подай еще стаканчик... А то хины.
Офицер улыбнулся и принял стакан.
— Я бы вас свез, у меня повозка пойдет в вагенбург, — сказал артиллерист, но не успел договорить, как под палатку вошел штаб-офицер и, оглянув всех, обратился к [2136] Ананьеву.
2136
Зачеркнуто:Тимохину