Сравнив этот чертеж с сохранившимися данными, исследователи пришли к единому мнению, что чрезвычайно вытянутая в длину форма строения весьма маловероятна. Однако попытки выяснить истинное положение вещей были продолжены, и наконец появился подробный эскиз узкого, прямоугольного здания. Когда рисунок был закончен, «оно» оставило внизу подпись: «Часовня Св. Эдгара. Аббат Беере построил эту часовню в честь святого Эдгара». Как оказалось позже, археологи ожидали обнаружить часовню где угодно, только не в этом месте.

Дальнейшие медийные сеансы принесли точные сведения о длине и ширине часовни Св. Эдгара, о ее своеобразном архитектурном стиле, необычном для Англии той эпохи, о количестве и расположении ворот и входов, о толщине стен и контрфорсов, количестве окон и сводов, форме алтарей, высоте мраморных ступеней, о конструкции подвальных помещений и крипт (подалтарных склепов), о расцветке витражей и мозаичных панно, об украшениях и так далее.

В 1908 году начались раскопки; прежде всего они выявили вопреки всем ожиданиям на месте, которое указал Блай-Бонд, фундамент стены бесследно исчезнувшей часовни Св. Эдгара. Да и все дальнейшие раскопки шаг за шагом — каменные развалины, осколки витражей и мозаики и другие находки — подтверждали все архитектурные детали, ставшие известными через медиума, но ранее никому не известные!

Однако обнаружением часовни Св. Эдгара инцидент не был исчерпан. В течение примерно 50 сеансов автоматического письма неоднократно всплывали данные по некоей «Часовне Лоретто», которым не поверили, поначалу даже не обратив внимания, так как о существовании такой часовни вообще ничего не было известно. Кроме того, это строение, если медиумические сообщения были бы верны, представляло собой — в Англии и во всей Северной Европе — в ту архитектурную эпоху единственный в своем роде памятник зодчества.

После успешных раскопок на месте упомянутой часовни Эдгара возросло доверие и к сохранившимся данным по неведомой пока часовне Лоретто. Монахи (к тому времени уже покойные) указывали на участок вблизи северного крыла часовни как на местонахождение этого неизвестного храма. Но как раз это место было в техническом отношении самым труднодоступным. Ручей, некогда протекавший там, нанес огромные массы валунов; позже воду отвели, и старое русло ручья наполнили столетними обломками скальной породы. Так в одном месте у бывшей церковной стены возникла мощная запруда из обломков скал и валунов, поросших травой; запруда была на много метров выше первоначальной высоты построек аббатства.

В 1911 году Блай-Бонд велел пробить два пробных отверстия в этой запруде, причем не было найдено ни малейших следов древних стен или фундаментов. Неудача обескуражила ученого. «Оттуда» дошел комментарий: «Неправильно выбраны места для штолен, штольни велись недостаточно глубоко под нынешним уровнем поверхности земли». Начавшаяся вскоре Первая мировая война надолго прервала исследования.

Между тем Блай-Бонд издал книгу, вышедшую несколькими тиражами. В ней автор выражал надежду на то, что однажды найдет и легендарную часовню Лоретто. Смелый эксперимент удался: в августе 1919-го — после пятилетнего перерыва — раскопки были возобновлены. Следуя медийным указаниям, штольня была пробита на большей глубине, после чего через несколько дней исследователи наткнулись на мощную каменную кладку фундамента неизвестной часовни! Сколь точны были «потусторонние» указания, можно судить по следующему примеру.

В автоматическом письменном сообщении, полученном 16 августа 1917 года, было сказано, что западная часть засыпанных породой внешних стен часовни будет найдена в очень хорошем состоянии. Никто не мог объяснить, почему именно эта часть стены должна была сохраниться лучше всего. Однако раскопки прояснили причину: западная часть фундамента часовни была перед заполнением русла ручья покрыта большой кучей навоза, остатки которого обнаружились даже при раскопках. Куски породы и валуны, намытые ручьем, а также позднейшее загромождение русла ручья камнями, конечно же, сильно повредили все прочие, открытые части стены, в то время как только западная часть стены, защищенная слежавшимся навозом, осталась невредимой.

Гластонберийская история рассматривалась в двадцатых и тридцатых годах (ХХ века) как «кардинальное доказательство» факта ясновидения. И сегодня еще зачастую говорят о некоем «внутреннем видении, зафиксированном автоматическим письмом», и тому подобном. Сам Блай-Бонд стал менять свое мнение на этот счет лишь тогда, когда в 1921 году получил рукописи от совершенно незнакомых ему людей, которые ранее также получили данные о приключении в Гластонбери «внечувственным» путем. Постепенно он тоже стал склоняться к мнению, что здесь действовало потустороннее рабочее сообщество, дабы помочь в освещении раннехристианской истории Англии. Потому-то он и назвал свою книгу «Общество Авалона» — с намеком на легенду о короле Артуре и о Священном Граале.

Но вернемся к собственно ясновидению. Баронесса Адельма фон Вай обладала, в частности, даром видеть образы и события в стакане, наполненном водой. По ее мнению, это было очень просто: «Нужно взять гладкий стакан, налить его до краев водой и поставить так, чтобы в него хорошо проникал свет; затем нужно посмотреть в него. Тот, кто имеет дар провидения, вскоре рассмот-рит в воде небольшие картины, подобные фотографиям». То-то и оно: кто имеет дар! Работа с (магическим) кристаллом — это, по-видимому, нечто подобное.