Лев Толстой.

VII, 3. 1908.

Печатается по копировальной книге № 8, л. 248. Приписка к письму H. Н. Гусева.

Ответ на письмо М. М. Стасюлевича от 29 июня 1908 г. По поводу письма Толстого от 23 июня (см. № 186) М. М. Стасюлевич писал, что рассказ Л. Д. Семенова «Смертная казнь» может быть помещен только в августовском номере «Вестника Европы». То обстоятельство, что рассказ был прислан в гранках, дало Стасюлевичу повод думать, что произведение было уже напечатано. H. Н. Гусев уведомил М. М. Стасюлевича, что рассказ Л. Д. Семенова был набран в типографии, но опубликован нигде не был. Он сообщил, что Толстой не будет возражать, если Стасюлевич воспользуется его письмом от 23 июня как предисловием к рассказу. Рассказ Л. Д. Семенова был напечатан под названием «Смертная казнь» в «Вестнике Европы» 1908, 8. В виде предисловия напечатано письмо Толстого от 23 июня.

1908 г. Июля 7. Я. П.

Сейчас получил второе письмо от вас, милый брат Молочников. И радуюсь и не переставая — простите — боюсь за вас и просто непосредственно жалею вас и вашу милую жену, особенно п[отому], ч[то] возможно б[ыло] облегчить ей ее положение, но, видно, так надо. Помогай ей бог, к[оторый] в ней и во всех нас. Хочется помочь вам, но чувствую, что вы на таком испытании, в к[отор]ом только ваша духовная сущность может помочь вам.

Хотя вы всё это знаете так же, как и я, хочется сказать вам одно-единственное и главное, что в вашем положении может быть трудно, но в вашем-то положении особенно и нужно, это то, чтобы при общении с людьми (это самое трудное) помнить о том, что в нем, с кем общаешься, то же самое высшее, святое, чем я живу, и что в общении этом важнее, главнее всех других поводов общения мое духовное единение с ним, достигаемое только одним, если я могу, любовью, а не могу, то хоть уважением. Я пишу это п[отому], ч[то] сам страдаю слабостью в этом. Не успеешь оглянуться, и сделал, сказал, что не надо, или не сказал, что надо. И каешься, да поздно. Помогай вам бог. Да давайте поручени[я].1 Это мне большое бы удовольствие доставило.

Брат ваш Лев Толстой.

7 июля.

Впервые опубликовано под датой «7 июня 1908 г.» в воспоминаниях В. Молочникова «О Л. Н. Толстом» — «Жизнь для всех» 1910, 12, столб. 79.

Ответ на бодрое письмо В. А. Молочникова от 30 июня написанное в первый день его пребывания в тюрьме.

1 Воспользовавшись этой просьбой, В. А. Молочников сообщил Толстому о крестьянах, сидевших в Новгородской тюрьме. Толстой написал о них П. А. Столыпину. См. письмо № 230.

1908 г. Июля 8. Я. П.

Сейчас получил ваше письмо, милый Илья Петрович, и очень был рад ему. Оно очень хорошо в сильно выражает одно из тех зол, с которыми нам предстоит невольно бороться, осуществляя в своей жизни то, что мы считаем своим назначением.

Ложное воспитание зиждется, не скажу, на ложной вере, а на извращении веры, потому на отсутствии веры. Мы не можем быть с вами несогласны, п[отому] ч[то] верим одному и тому же, и потому я согласен с вами о губительности понятия «постепенности», при к[отор]ой предполагается, что благо это будет достигаться постепенно не моими, а чьими-то всеобщими усилиями. Я думаю, что главная ошибка в этих суждениях, что те люди, говоря о невозможности осуществления во времени цар[ства] бож[ия] для всех (в чем они совершенно правы) ошибаются в том, что они представляют себе целью человеческой деятельности внешнее совершенство, а не внутреннюю деятельность совершенствования каждого отдельного человека (ц[арство] б[ожие] внутрь вас есть), к[отор]ая не имеет никакой доступной наш[ему] пониманию внешней цели, а есть только исполнение назначения своей жизни каждым человеком.

Рассуждая об общем течении человеческой жизни, я не могу не видеть, что эта внутренняя работа самосовершенствования (в любви) каждым отдельным человеком не может не привести к улучшению общего состояния человечества (здесь я, пожалуй, согласен с постепеновцами, но только с той разницей, что они знают, какое это будет состояние человечества, и это состояние ставят целью своей деятельности, я же и не знаю этого и не ставлю себе никакой внешней цели).

Но деятельность положительная никак не достижение какого-либо внешнего состояния, а только стремление к наибольшему осуществлению в себе того духовного совершенства], к[отор]ое я знаю.

Привет вашей жене.1 Вас все помнят и любят.

Лев Толстой.

8 июля 1908 г.

Впервые опубликовано в «Русской мысли» 1913, 3, стр. 143—144.

Об Илье (Илико) Петровиче Накашидзе (1866—1923) см. т. 70, стр. 135.

Ответ на обширное письмо И. П. Накашидзе от 29 июня 1908 г. Накашидзе писал о существующем ложном воспитании, внушающем, что невозможно немедленно уравнять людей, что «воровать и грабить можно перестать только постепенно. Эта глубоко безнравственная постепеновщина царит теперь во всех сферах жизни так называемого образованного общества».

1 Нина Осиповна Накашидзе (р. 1872).

1908 г. Июля 8. Я. П.

Получил ваше письмо, любезный брат Иван Ильич, и с радостным умилением прочел его. Всё оно проникнуто истинно христианским чувством любви, и потому оно мне было особенно дорого. О себе скажу вам следующее.

В одной арабской поэме есть такое сказание. — Странствуя в пустыне, Моисей, подойдя к стаду, услыхал, как пастух молился богу. Пастух молился так: «О господи, как бы мне добраться до тебя и сделаться твоим рабом. С какой бы радостью я обувал тебя, мыл бы твои ноги и целовал бы их, расчесывал бы тебе волосы, стирал бы тебе одежду, убирал бы твое жилище и приносил бы тебе молоко от моего стада. Желает тебя мое сердце». Услыхав такие слова, Моисей разгневался на пастуха и сказал: «Ты — богохульник, бог бестелесен, ему не нужно ни одежды, ни жилища, ни прислуги. Ты говорить дурное». И омрачилось сердце пастуха. Не мог он представить себе существа без телесной формы и без нужд телесных, и не мог он больше молиться и служить господу и пришел в отчаяние. Тогда бог сказал Моисею: «Зачем ты отогнал от меня верного раба моего? У всякого человека свое тело и свои речи. Что для тебя нехорошо, то другому хорошо, что для тебя яд, то для другого мед сладкий. Слова ничего не значат. Я вижу сердце того, кто ко мне обращается».1