К «формальному» завещанию, имеющему юридическую силу, Лев Николаевич прибег не ради утверждения за кем бы то ни было собственности на его писания, а, наоборот, для того, чтобы предупредить возможность обращения их после его смерти в чью-либо частную собственность.

Для того, чтобы предохранить тех, кому он поручил распорядиться его писаниями согласно его указаниям, от возможности отнятия у них этих писаний на основании законов о наследстве, Льву Николаевичу представлялся только один путь: написать обставленное всеми требуемыми законом формальностями завещание на имя таких лиц, в которых он уверен, что они в точности исполнят его указания о том, как поступить с его писаниями. Единственная, следовательно, цель написанного им «формального» завещания заключается в том, чтобы воспрепятствовать предъявлению со стороны кого-либо из его семейных их юридических прав на эти писания в том случае, если эти семейные, пренебрегая волей Льва Николаевича относительно его писаний, пожелали бы обратить их в свою личную собственность.

Воля же Льва Николаевича относительно своих писаний такова:

Он желает, чтобы:

1) Все его сочинения, литературные произведения и писания всякого рода, как уже где-либо напечатанные, так и еще не изданные, не составляли после его смерти ничьей частной собственности, а могли бы быть издаваемы и перепечатываемы всеми, кто этого захочет.

2) Чтобы все рукописи и бумаги (в том числе: дневники, черновики, письма и проч. и проч.), которые останутся после него, были переданы В. Г. Черткову с тем, чтобы последний, после смерти Льва Николаевича, занялся пересмотром их и изданием того, что он в них найдет желательным для опубликования, причем в материальном отношении Лев Николаевич просит В. Г. Черткова вести дело на тех же основаниях, на каких он издавал писания Льва Николаевича при жизни последнего.

3) Чтобы В. Г. Чертков выбрал такое лицо или лица, которым передал бы это уполномочие на случай его, Черткова, смерти с тем, чтобы и эта лицо или эти лица поступили также на случай своей смерти, и так далее до минования в этом надобности.2

4) Чтобы те лица, кому Лев Николаевич завещал «формальную» собственность на все его писания, завещали эту собственность дальнейшим лицам, избранным по соглашению с В. Г. Чертковым или теми, кому перейдет вышеупомянутое уполномочие Черткова, и так далее до минования в этом надобности.

Совершенно согласен с содержанием этого заявления, составленного по моей просьбе и в точности выражающее мое желание.

Лев Толстой. 31 июля 1910 г.

Завещание печатается по фотокопии с подлинника-автографа. Впервые опубликовано в газете «Русское слово» 1910, № 266 от 18 ноября.

Объяснительная записка к завещанию печатается по машинописному подлиннику. Последний абзац представляет собою автограф Толстого. Объяснительная записка впервые опубликована В. Г. Чертковым в его статье «О завещательных распоряжениях Л. Н. Толстого». Приложение I к «Дневнику Льва Николаевича Толстого, I, 1895—1899», изд. первое, под редакцией В. Г. Черткова, М. 1916, стр. 248 и 249.

К мысли написать формальное, юридическое завещание Толстой пришел не сразу. Первоначально он предполагал ограничиться своим частным волеизъявлением, неоднократно высказанным как устно, так и письменно в своих Дневниках и письмах. Но в последние два года жизни Толстой наблюдал несочувствие со стороны некоторых членов своей семьи к основной мысли завещания — полному отказу от авторских прав на свои писания и безвозмездному предоставлению их всем, и поэтому он не был уверен в осуществлении своей воли после смерти. Вследствие этого Толстой решил прибегнуть к такому способу осуществления его воли, который не вызывал бы никаких сомнений и дал бы возможность легко и беспрепятственно осуществить на деле его заветное желание.

Первое завещание Толстой написал 27 марта 1895 г. в виде записи в Дневнике. Опубликовано полностью в Дневнике 1895 г., т. 53, стр. 14—16. По поводу этого завещания см. письмо зятя Толстого H. Л. Оболенского к В. Г. Черткову, опубликованное В. Г. Чертковым в его книге «Уход Толстого», М. 1922, стр. 114—117.

Второе завещание — письмо Толстого к В. Г. Черткову от 13/26 мая 1904 г. (см т. 88, письмо № 719) — было опубликовано факсимильно в Приложении I к первому изданию «Дневника Льва Николаевича Толстого, I, 1895—1899», М. 1916, стр. 257 и 258.

В этом письме Толстой поручил В. Г. Черткову вместе с С. А. Толстой «взять на себя труд пересмотреть и разобрать оставшиеся после него» бумаги «и распорядиться ими, как вы найдете нужным». В письме этом, в частности, Толстой высказывается о своих Дневниках, которым он придает больше значения, чем «другим бумагам».

Третье завещательное распоряжение Толстой сделал в дневниковой записи 11 августа 1908 г., продиктовав ее H. Н. Гусеву, который записал ее стенографически (см. т. 56, стр. 144). Впервые было опубликовано в воспоминаниях H. Н. Гусева «Два года с Л. Н. Толстым», изд. «Посредник», М. 1912, стр. 183.

24 июля 1909 г. Толстой обратился к гостившему в Ясной Поляне юристу Ивану Васильевичу Денисенко, мужу своей племянницы Елены Сергеевны Денисенко, с просьбой составить такую бумагу, которая бы обеспечивала предоставление после его смерти всех писаний во всеобщую собственность. Об этом см. т. 57, стр. 100 и прим. 469, Б, IV, стр. 218 и 219, и В. Г. Чертков, «Уход Толстого», М. 1922, стр. 35 и 36.

Четвертое завещательное распоряжение (первое формальное) было собственноручно написано Толстым 18 сентября 1909 г. во время пребывания своего в Крекшине у В. Г. Черткова. Текст этого завещания см. в т. 80, стр. 267. Факсимильное воспроизведение в Приложении I к первому изданию «Дневника Льва Николаевича Толстого, I, 1895—1899», М. 1916, стр. 259. Но так как по гражданским законам царской России всякую собственность можно было завещать только физическому или юридическому лицу, но нельзя было завещать всему народу, то с юридической стороны это завещание не имело силы.