— Тебе так идет черный... — прошептал Макс, ослабляя галстук. — Это твой цвет. Жаль, что придется сорвать всю эту красоту, но главный приз ждет меня за ними, за этими тряпками.

Он чуть ли не облизывался, как кот, идущий на запах дармовой сметаны. На ней не было никаких наручников, не было повязки, кляпа, ничего такого... Но, черт возьми, легкий запах страха и аромат возбуждения щекотали ноздри, посылая дрожь по телу, в основном — ниже пояса. Как она прожигала его сейчас взглядом, её недовольство висело в воздухе невысказанными проклятиями. Аура Зары окутывала его с ног до головы. Да, он хотел быть здесь, именно здесь, с ней. А точнее — в ней.

Загнав её в самый угол, отрезав все пути к выходу, Макс прижал девушку к стене. Холодная плитка больно обжигала и без того горящую кожу. Она твердо смотрела ему в глаза, не моргая, но его сила и мощь приковывали к месту, не давая пошевелить даже рукой. Как в таком случае она должна была ему сопротивляться? А никак. Она ведь пообещала себе, что не будет больше сопротивляться. Хозяин хочет использовать её по назначению, почему бы и нет, имеет право. Зара расслабилась, ощутив такую необычную легкость. Сдаваться всегда проще, чем бороться. Ещё бы было, за что бороться... Макс почувствовал, как переменилось её настроение и, неправильно истолковав его, положил руки на талию, притягивая к себе.

— Вот видишь, милая, ты сама меня хочешь. Зачем сопротивляться своим же желаниям? — сказал он и поцеловал Зару.

Она расположила руки на его плечах и, закрыв глаза, ответила на поцелуй, стирая из памяти всё. Только он и она. Нет Алисии, нет ничего. Просто забыть и позволить использовать себя ещё раз. Её девиз по жизни. Макс просто ещё один клиент. Тупо ответить на поцелуй и раздвинуть потом ноги. Ничего сложного. Но разве могло быть с ним все так легко? Макс прижал её тело еще ближе к себе, соприкасаясь с корсетом. Почему он не снимал костюм? Как будто забежал на пять минут потрахать ее. Как ни странно, но это принесло Заре мысленное удовольствие. Он сорвался с работы только для того, чтобы заняться с ней сексом? Ей это нравилось!

Воодушевленная своими мыслями, она углубила поцелуй, срывая с Макса пиджак. Но он не хотел ждать, пока она разденет его. Схватив за края корсет, мужчина потянул его вниз и припал ртом к обнажившейся груди девушки. Он любил эту грудь, небольшую, но такую настоящую. Любил эти темные вершинки — её соски. Зубы сомкнулись, покусывая их, доставляя Заре изысканную боль. Она застонала, сползая по стенке, хватаясь за него слабыми руками. Макс одной рукой держал девушку за талию, другой — мял грудь, не забывая целовать ее и покусывать. Спустившись ниже, он провел рукой по трусикам, ощущая на них влагу.

— Знаешь, что я люблю? — хриплым голосом спросил он.

— Что? — простонала Зара, когда он надавил пальцами, немного входя в нее.

— Видеть твое желание. — Резко сорвал трусики.

Пальцы незамедлительно вошли в неё, желая изучить её глубины. Макс выпрямился и придавил Зару своим телом, совершая быстрые движения пальцами внутри её тела. Он следил за реакцией девушки, сотрясаясь от возбуждения. Она стонала так красиво и эротично, выгибалась в его руках так грациозно. Настоящая дикая кошка! Заменив пальцы членом, мужчина неистово задвигался в ней, будто этого ему всю жизнь и не хватало. И почему с её появлением он стал думать членом? Зара открыла глаза, так как боялась снова раствориться в ощущениях и просто потерять сознание. Он опять обыграл её, обставил в её же игре! Не получалось притворяться. Она реально подчинялась его желаниям, отвечала ему искренне. Она, правда, была влажной. И пофиг! Хочет, кончает под ним, хочет — нет. Это только её дело.

Обняв крепче его шею, она уткнулась лицом ему в грудь. На рубашке и груди светились противной ухмылкой ярко-розовые следы от помады. Он был с Алисией, а потом пришёл к ней. Слить то, что осталось после «почти жены». Как в какую-то грязную урну. Выкинуть мусор, объедки. Макс толкнулся в неё последний раз, ударяя по ней сумасшедшим оргазмом. Эта эмоциональная встряска вывела Зару из равновесия, к которому она пыталась прийти весь день. Слёзы брызнули из глаз, заливая его рубашку, как будто хотели смыть эти следы другой женщины. Эта женщина пребывала не на рубашке, а в его душе. С этим бороться было сложней. Да и поздно уже бороться, бой был проигран.

Макс шептал ей успокаивающие слова, гладя по голове.

— Малышка, это было удивительно. Спасибо тебе, — нежно сказал он, чем вызвал новый поток слёз. — Чего ты плачешь?

— Больно…

— Где, крошка? Покажи, где больно, — забеспокоился Макс, думая, что причинил ей физическую боль.

Она показала на сердце, и он всё понял. Подхватив девушку на руки, отнес ее в спальню. Уложил аккуратно на кровать, снял корсет и трусики, что болтались на лодыжках и ласковыми движениями стянул чулки. Зара тихо плакала, размазывая по лицу слёзы. Макс ушёл и вернулся с влажным полотенцем. Не произнося ни слова, вытер её, смывая свои следы, и кинул полотенце на пол. Он не знал, что нужно делать. Да и кто мог это знать? Будет делать то, что велит ему сердце. Оно сейчас хотело успокоить эту девчонку, дать ей тепло и защиту, оградить её от себя самого. Его сердце не умело любить и жалеть, сочувствовать и сострадать. Но с Зарой оно училось жить заново.

Куда она всё смотрит? На рубашку? Макс посмотрел вниз и чертыхнулся. Алисия! Как можно было быть таким невнимательным?! Осёл. Он снял рубашку, а затем и брюки и лег рядом с девушкой. Она абсолютно не отреагировала на его движения. Не игнорировала, а просто закрылась в себе. Макс притянул её в свои объятия и накрыл одеялом.

— Я запутался, — вздохнул он.

— Я тоже, — прошептала она. — Запуталась в этой боли. Ты можешь определиться в своем отношении ко мне? Я согласна на любые условия. Клянусь. Как ты скажешь, так и будет.