Когда группа начала делать свои трюки, изображение Ворена продолжало преследовать Изобель, и не раз, она изо всех сил пыталась не сбиться со счета. Стиви, стоя на третьей базе, шептал ей почти каждый раз:

— Все в порядке, Из? — спросил он перед подъемом.

— Да, — сказала она, хотя не чувствовала себя в порядке.

Спуск. Бросок. Изобель подскочила высоко в воздух, подпрыгнув. Она раздвинула ноги, прикоснувшись руками к пальцам ног. Руки команды ее поймали, и ее кроссовки нашли опору. Толпа приветственно кричала. Группа поддержки хлопала, поддерживая уже устоявшийся ритм: «Вперед, Трен-тон, вперед!» Хлоп! Хлоп!

Кто-то объявил о выходе футбольной команды. Одетые в синие и золотые майки с номерами, они выбежали из дверей спортзала, как стадо быков, и застучали по полу, разбегаясь по залу, словно армия завоевателей, словно они уже выиграли. Трибуны взорвались буйными криками любимых номеров команды, номер Брэда, двадцать один, был самым частым криком. Тогда-то Изобель и увидела его, выбегающим одним из последних из двойных дверей. Находясь позади остальной команды, Брэд наполовину подпрыгивал, наполовину шел.

Изобель смотрела на него, пока команда занимала свои места на трибунах, усевшись вместе в ряд, но потом талисман команды — Генри, Ястреб, побежал на нее, хлопая крыльями, и Изобель подскочила, позволяя себе негромко вскрикнуть.

Свисток тренера Анны прогремел на весь зал, и это было временем для обычной работы команды.

Барабаны прогремели, принуждая действовать. Изобель встала на свое место в строе. Алиса столкнулась с ней, когда они шли, и наклонилась, чтобы прошептать:

— Постарайся все не испортить, тупица.

Команда собралась. Они все подняли руки вверх, перекрестив их перед лицами и сжав в кулаки. Голос тренера Анны из микрофона, полный гордости, отразился эхом вокруг них. Она рассказывала всем, каким будет выступление Трентона на соревнованиях, что они подготовились за лето, что сегодня вечером группа опять будет выступать, а затем, меньше чем через два месяца, снова — в Далласе; команда принесет победу Трентону в третий раз три года подряд. Толпа заполнила каждую паузу тренера восторженными криками. Трентон любил побеждать.

Музыка началась раскатистым звуком из синтезатора, который превратился в основной ритм, электронный и быстрый. Изобель позволила своим мышцам поддаться их обычной работе, и она уже была в воздухе, перекручиваясь прежде, чем она смогла вспомнить, как это делается. Пойманная и опущенная вниз, потом снова подброшенная вверх, словно стебель, пробивающийся через запутанные сорняки. Ее тело напряглось, она высоко подняла руки буквой V, а затем вытянула свою ногу, закинула ее за голову, схватившись за носок ее теннисной туфли. Она встала в позу Скорпиона, выгнув спину и выпятив грудную клетку. Это растяжение чувствовалось хорошо.

Она почувствовала, как падает, и инстинктивно, по хлопку, она сделала ловкий, спиральный двойной кувырок. Руки команды поймали ее, и Стиви поставил ее на ноги. Сейчас все стояли на полу, и команда извивалась вокруг друг друга, выходя, как колода самостоятельно перетасованных карт, смешавшихся в калейдоскопе синего и золотого цветов, их шаги отбивали ритм, их руки раскрылись, словно веера и хлопали. Они снова перестроились, основание пирамиды готовилось к погрузке. Изобель залезала на них, одной ногой ступая в уже ожидающий захват Алисы, другой в захват Никки. Потом, поднявшись высоко, она подняла руки буквой V. Она почувствовала, что ее ноги дрожат и застыла. Они закончили пирамиду в течение трех секунд, почти так же ловко, как учила их тренер.

Музыка закончилась со звуковым эффектом взрыва динамита. Команда продолжала так стоять под взрыв оглушительных аплодисментов.

Изобель почувствовала, что ее ноги снова задрожали, на этот раз достаточно сильно, поэтому она посмотрела вниз. Ее глаза встретились с глазами Никки — с двумя огромными сферами, полными паники, ее лицо покраснело из-за усилия. Изобель почувствовала странную боль где-то внутри своих внутренностей. Не при виде страданий Никки, а при виде белой фарфоровой руки, крепко сжимаемой левое запястье Никки.

— Привет, чирлидер, — услышала она голос, однако она не могла оторвать взгляда от Никки, замерев от ее мучительных попыток сохранить Изобель в воздухе.

Запястья Никки отдернулись, и послышался ее оборвавшийся крик. Изобель стала быстро падать.

Она барахталась в воздухе, вертя руками, пока она не упала на землю. Мир кружился вокруг нее. Она слышала, как толпа ахнула, а затем чей-то сдавленный крик: «Поймайте ее!»

Изображения и силуэты плавали перед ее глазами, размытые оттенки смазанного белого и неясного серого, как будто ее глаза долго не могли сфокусироваться. Она почувствовала где-то на задворках сознания ощущение давления руки на нее сзади, поддерживающей ее вес, но она смогла увидеть только бесформенное лицо человека и подумала, что она могла знать его. Тренер? Хотя казалось, что фигура кричала на нее, Изобель могла расслышать только тихий, нечеткий звук, и как ее имя формировалось на этих губах.