Захлопали, затрещали моторы. Их рокот словно торопил медленно уходившую длинную декабрьскую ночь.

И как только рассеялись сумерки, на старт поползли самолёты. Каждый авиатехник подолгу смотрел на удалявшуюся в море машину. И когда она исчезала в багровом небе, облегчённые, будто с них сняли тяжёлую ношу, они бодро шли к опустевшим стоянкам, приготовляя всё необходимое для встречи самолётов. 

Под Гурьевом на море лёд окреп. По нему катили санные упряжки, сюда садился даже самолёт. Но в полутораста километрах к юго-западу лёд был слабым. В течение нескольких дней большие и маленькие самолёты кружились над рыбаками, сбрасывали посылки, указывали путь к ближайшим островам. Рыбаки тянулись вереницей с наскоро сделанными чунками, на которых лежали их вещи.

Однажды пилоты увидели во льду длинную, но не широкую разводину. Командир Черных произвёл на неё посадку. Вслед сел и пилот Пётр Креминский. Самолёты подрулили к острым ледяным окрайкам. Бортмеханики Михаил Иванов и Андрей Байкин, причалив самолёты, принялись долбить лёд. Удар, второй – и на лёд, как из скважины, хлынула вода.

– Вот, – механики показали пилотам выломанный кусок льда.

– Тонковат. Сантиметров десять, а надо минимум пятнадцать, – рассматривая ледяшку, оценивающе проговорил Креминский.

– Ну что ж, используем эту разводину, – ответил Чёрных и, посмотрев на быстро подходивших рыбаков, добавил: – Ловцы давно ждали этого часа.

Вскоре пилоты оказались в кольце всё прибывавших рыбаков. Каждый из них первым хотел приветствовать посланцев с «Большой земли».

После короткой тёплой встречи пилоты, усадив в кабину по одному рыбаку, оттолкнули самолёты от края льдины.

Взревели моторы, окутанные пеленою брызг.

Обледеневшие самолёты бороздили воду. Они всё больше обмерзали и не могли взлететь. Два раза останавливали моторы. Люди, энергично работая, сбивали с самолётов лёд, но и повторные попытки взлёта были безуспешны.

– Взлечу, буду садиться на лёд, – высадив из самолёта рыбака, сказал Черных пилоту Креминскому. – Если всё будет в порядке, садись и ты, только не сближайся.

Облегчённый самолёт с трудом взлетел. Креминский и его бортмеханик Байкин в обмёрзших комбинезонах, словно осыпанных рыбьей чешуёй, напряжённо следили за посадкой.

Вот самолёт коснулся колёсами льда. Секунда, другая… И вдруг раздался треск.

– Газу! – крикнул что есть духу Креминский, будто его могли услышать на самолёте.

Но экипаж почувствовал это сам, и самолёт снова взмыл, описывая круги над рыбаками.

– Сяду на ту белёсую полоску, там лёд покрепче будет, – сказал Черных.

– Этот выдержит, – подтвердил механик.

Вскоре самолёт стоял на льду. Неподалёку сел второй.

Опасаясь за прочность льда, лётчики отошли от машин навстречу рыбакам.

Позднее вечером самолёты приземлились на берегу, доставив первых двух рыбаков. На следующее утро из Астрахани прибыли ещё лёгкие самолёты под управлением пилотов Андрея Осипова, Александра Медведева, Ильи Яфасова, Григория Гептнера, Евгения Ильина, Петра Кучерявого.

Немедля Черных дал пилотам указания и повёл «эскадру» в море.

Садиться всем самолётам сразу было нельзя. Сев первым на ледяной аэродром, Черных принял очередной самолёт, отправил его и принял второй. Потом, оставив на льду для обслуживания бортмеханика Семёна Охотина, он взял на борт рыбака, взлетел, влившись в «воздушный конвейер».

Наш корабль доставил бензин на берег моря, где базировались самолёты. Там авиатехники Иван Пога и Григорий Фокин быстро обслуживали прилетавшие с моря самолёты и, сделав всё необходимое, вновь отправляли их.

Поднявшись, мы увидели внизу движущийся «воздушный мост». Одни самолёты летели в море, другие – на берег, доставляя рыбаков.

– А движение-то, как в Москве на улице Горького! – в шутку сказал бортмеханик.

Всё меньше и меньше оставалось внизу людей. Вот самолёты забрали последних ловцов и на льду одиноко темнели рыбацкие суда.

Все рыбаки, до единого, были найдены, спасены и благополучно доставлены в свои колхозы. 

– А как же быть с рыбаками на Жёстком? – спросил бортмеханик замполита после окончания беседы о предстоящих выборах в местные Советы.

– По нашей Конституции, товарищ Охотин, – отвечал замполит, свёртывая конспект, – голосуют все граждане, достигшие 18 лет, кроме лишённых по суду и умалишённых. Нет сомнения, на острове Жёстком рыбакам создадут условия и они проголосуют.

– Это мне ясно, товарищ замполит. – Не об этом я беспокоюсь. – Там более ста человек зазимовало. У них свой избирательный участок есть. Но как мы обслужим его. Остров зарос камышом, а на лёд и воду не сесть.

– Да, это сложное дело, – задумчиво произнёс замполит. – Тут надо поискать возможности: до выборов остались считаные дни.