Нарьо изумленно распахнул глаза, но от комментариев воздержался. Первым открытием для него стало, что леди да-Кар владеет магией. Похоже, сейчас его ждет еще одно открытие, когда нужно будет позвать нашего друга.

Ольциг закрыл глаза и произнес:

– Роанар Мэнт! Иди на мой голос!

Я качнул головой.

– Он ведь не Роанар Мэнт, помнишь? Это не его настоящее имя.

Филисити опасливо посмотрела на Нарьо, но Ольцигу сейчас было не до секретов барона. Потерпит, если хочет жить.

– Руан Экгард! Иди на мой голос!

Ничего. Лишь широко распахнутые от изумления глаза Нарьо в ответ на произнесенное имя.

– Попробуй на древнем языке?
– предложил я, нервно покусывая кулак, - он имеет больше силы, я уверен.

Ольциг вздохнул и снова закрыл глаза.

– Rhuan Ekgard! Tgara fere kadae! Fe alira hek mer vero de lerria! Tzara!

Слова - каждое в отдельности - оказались знакомыми. Я не раз слышал их во время служб Дайминио, поэтому даже мог это перевести. "Руан Экгард! Услышь мой голос! Я веду тебя в царстве смерти! Появись!"

Интонации словно начали излучать магию. Я почувствовал, как она проходит через меня, как проходило черное облако в Лэс-Кэрр-Грошморе.

Взгляд dassa замер на какой-то точке вдали под непроглядной стеной дождя.

– Вот он, - шепнул монах, под глазами которого пролегли темные круги, - но он... уходит! Тает.

– Рон!
– выкрикнул я в пустоту, интуитивно глядя туда, куда только что смотрел dassa.

Нарьо сел рядом с телом.

– Возможно... возможно, я смогу кое-что сделать. Чтобы дух вернулся в тело, нужна жизнь. Нужно, чтобы билось сердце. Жизнь притянет душу назад.

К моему удивлению он принялся ритмично давить на грудь арбалетчика. Никогда прежде не видел, чтобы лекарь боролся с уже наступившей смертью.

– Нужен пульс!
– отчаянно выкрикивал он.

И я понял: Рон не придет. Не найдет путь в свое тело, даже если захочет. Он попросту не сможет его найти.

Качнув головой, я кинулся к своему кинжалу, лежащему там, где только что стоял Нарьо.

– Он не сумеет. Я иду за ним.

Не дожидаясь комментариев, я направил острие кинжала себе в грудь и готов был нанести удар. Филисити вскрикнула и буквально повисла на моей руке, пытаясь остановить.

– Нет, что ты делаешь?!
– закричала она.

– Ты из ума выжил?
– вторил ей монах.

– Я должен помочь ему. У него не получится вернуться, потому что он не был по ту сторону. А я, кажется, был.

– Кажется?
– воскликнула девушка, голос ее сорвался на истеричный писк.

– Позже расскажу.

– Нет, нет, нет! Ты не посмеешь!

– Нужно попытаться, - мягко сказал я, сжал лезвие кинжала в руке и потянул за рукоять. Клинок легко рассек кожу, и я поморщился, - ты говорила мне о магии крови. Что нужно сделать, чтобы привязать меня к самому себе?

Девушка покачала головой.

– Я прежде такого не делала...

– Сделай так же, как со своей птицей. Только здесь и птицей, и тобой буду я. Давай, каждая секунда на счету! Это занимает много времени?

Филисити недоверчиво посмотрела на меня, но спорить не стала.

– Нет, это быстро.

– Тогда сделай это, чтобы я нашел дорогу. Прошу.

Девушка вздохнула. Отсутствие времени сейчас играло мне на руку, отметая ненужные долгие споры и уговоры.

– Хорошо.

Она взяла несколько капель моей крови и нарисовала мне на лбу какой-то символ. Отошла и зашептала заклинание на языке, которого я не знал. Еще древнее, чем тот, что мы называем древним. Это напомнило мне слова, которые говорил колдун, что навел проклятие на Лэс-Кэрр-Грошмор.

– Темная магия...
– прошипел Ольциг, однако мешать таирской колдунье не стал. Здесь и сейчас от ее знаний зависела жизнь нашего друга. И моя.

Девушка замолчала и выжидающе посмотрела на меня.

– Я ничего не почувствовал.

– Я не знаю, сработало ли, - честно отозвалась она.

– Значит, проверим на месте.

Не было времени разговаривать - с каждым мгновением Роанар был все дальше от нас. Нарьо отчаянно пытался странным образом заставит его сердце биться вновь.

– Филисити!
– окликнул он, - может потребоваться ваша помощь.

Девушка с готовностью откликнулась. Вот и нужный момент. Никто не будет останавливать. Я закрыл глаза.

Вдох. Выдох.

Страшно ли? Да, страшно. Но это не заставит меня отступить. Дайминио когда-то учил меня, что, если буду сомневаться, просто досчитать до трех и решиться, доверившись воле Господа. Проверим, прав ли был старый лис.