Я понимал чувства девушки. И знал, что мои мысли по этому поводу могут снова поставить мое положение под удар. Но, думаю, теперь стоило рискнуть. Я вздохнул и осторожно оглядел друзей.

– Знаю, как это сейчас прозвучит, но не уверен, что нам стоит опережать союзников.

Несколько секунд мы молчали. Первой заговорила Филисити, недоверчиво хмурясь:

– Гм... ты прав, это не очень здорово звучит.

– Я поясню. Заранее прошу принять к сведению, что выношу свое предложение на общий совет, а не пытаюсь устроить все тайком.

В основном я искал поддержки у Роанара. Удивительно, но он кивнул, многозначительным взглядом убеждая таирскую колдунью и монаха выслушать меня.

– Нас всего четверо. Сейчас, когда к Тайрьяре подходит армия чегрессов и кирландцев, орссцы будут активно патрулировать границы. Ни одно проникновение на другой берег Туманной реки не останется незамеченным. Нам придется идти вслепую, и риск нарваться на целый отряд воинов, вроде меня - с темной кровью - которых вдобавок будут поддерживать с воздуха дексы, возрастет. Если мы подождем начала боя, можно будет попытаться проникнуть на территорию врага незамеченными. К тому же, в бою мы сумеем хотя бы примерно оценить военную мощь Виктора Фэлла.

Филисити неуверенно посмотрела на Ольцига. Монах непонимающе затряс головой.

– Ради всего святого, Райдер! Ты предлагаешь дать бою начаться, чтобы посмотреть, на что способен Орсс?

– Да, - кивнул я.

– А люди для тебя - пушечное мясо?!
– возмущенно воскликнул он, - если кровопролитие можно предотвратить, это необходимо сделать!

Роанар приподнял руку, жестом прося dassa замолчать.

– Вообще-то, Райдер прав, - сказал арбалетчик, посмотрев на меня и тут же переведя взгляд обратно на монаха и Филисити. Ольциг недоуменно расширил глаза и уже набрал в грудь воздуха, чтобы выплеснуть очередную порцию возмущений, но барон Экгард опередил его, - бой начнется в любом случае. Возможно несколько раскладов. При первом мы действительно уговариваем армию союзников подождать с атакой, но, во-первых, это не отговорит орссцев от нападения, во-вторых, лорды Циссен и Канкор могут попросту нас не послушать. Это уже второй расклад. Мое имя для них ничего значить не будет, слово юного dassa и ведьмы, прости, Филисити, тоже. Они могут попросту взять нас в плен и отложить разговор с нами до удобного времени. А к моменту, когда оно настанет, дексы уже могут пожирать союзников, не давясь костями. Мы не можем так рисковать, это бессмысленно. При третьем варианте мы дожидаемся начала боя и пытаемся оценить военную мощь противника. Возможно, Райдер что-то вспомнит, что пригодится нам в Орссе, - я был удостоен еще трех внимательных взглядов со стороны друзей и постарался остаться невозмутимым, хотя одна мысль о том, что воспоминания могут вернуться, заставляла меня одновременно трепетать и содрогаться.

Рон кивнул мне и продолжил:

– Тогда мы действительно попытаемся проникнуть на другой берег Тайрьяры незамеченными. И чем больше будет суматоха вокруг, - он заглянул в глаза Филисити, - чем в больший хаос обратится бой, тем легче будет это сделать. И в глубине души каждый из нас это знает.

Ольциг задумчиво прикусил нижнюю губу и ничего не сказал.

Филисити устало потерла руками лицо. Ей тяжело было признать правоту арбалетчика, но она не находила аргументов в противовес.

Стараясь не упустить момент, я благодарно кивнул Роанару и заговорил:

– Знаю, вам эта идея не нравится. Но, боюсь, это единственно верное решение стратегически. Чем быстрее нам удастся проникнуть в Орсс и добраться до Виктора Фэлла, тем меньше боев придется выдержать союзникам. Если вы думаете, что я хочу смертей, вы ошибаетесь. Но я стараюсь реально смотреть на вещи и надеюсь свести потери Солнечных Земель к минимуму.

Таирская колдунья заглянула мне в глаза. Не знаю, что именно она пыталась в них увидеть, поэтому решил не обратить на это внимания и продолжить, обращаясь к ней и Ольцигу:

– Все годы, что я провел в Ордене, меня учили воевать. Подавлять бунты. Сводить потери к минимуму, если их нельзя предотвратить. Меня готовили в воины Святой Церкви. И, поверьте, я знаю, о чем говорю.

Девушка продолжала смотреть мне в глаза еще несколько бесконечно долгих секунд. Я не отвел взгляда, пытаясь показать всем видом, что секретов у меня нет. Видит Бог, это было правдой. Филисити, кажется, тоже разглядела это, и серьезно кивнула.

– Да, наверное, ты прав. Это единственно верное решение, - мрачно произнесла она.

Ольциг удивленно посмотрел на нее, затем на меня. Он, кажется, хотел что-то сказать, но передумал. Роанар подытожил:

– Давайте действительно устроим привал. Со вчерашней охоты кое-что осталось, я займусь едой. А вы с Филисити, - обратился он к монаху, - сделайте все возможное, чтобы снять веревки.

Я усмехнулся. Все же интересная выходит история с этими оковами. Не перестаю задаваться вопросом, как мне удалось в корне изменить заклятие dassa так, что теперь никто не понимает его природу.

Ольциг чуть тронул Филисити за локоть, выводя ее из неприятных, тяжких раздумий и повел подальше от места нашей остановки.

– Идем. Попробуем сделать из тебя dassa, если ты не передумала, - проговорил он, стараясь вплести в голос прежний непринужденный тон. Получилось не очень естественно, но девушка кивнула и натянула улыбку.

– Разумеется, не передумала, - отозвалась она, последовав за Ольцигом.

Я сделал несколько шагов к ним, но монах тут же развернулся, выставил руку вперед и покачал указательным пальцем в предупреждающем жесте. Я удивленно распахнул глаза и замер на месте, буквально лишившись дара речи от такого его поведения.