— Если что ему и необходимо, так это регулярное питание. В рационе обязательно должны присутствовать мясо и творог. Рекомендую также прогулки на свежем воздухе. И рыбий жир.

… мерзость!

При упоминании о жире Кайя просто передергивает, похоже, с этим чудо-средством он знаком не понаслышке. Док же откланивается, как мне показалось, с некоторой поспешностью.

А Йен, выпустив собаку — Друг категорически отказывается быть смирным пациентом, — все-таки замечает отца. И прячет подаренную трубку за спину.

Пса же схватить не успевает.

— Это Друг, — представила я собаку. — Его подарили. И он останется, если ты не против.

Кайя не против. Он позволяет псу обнюхать ноги и, наклонившись, касается вздыбленного загривка.

— Друг — это хорошо… Урфин немного занят. Вы не против, если я посижу здесь?

Он остается за порогом.

… дальше — его территория. Условность, конечно, но совсем без ничего тяжело. И пока он не настолько ко мне привык, чтобы позволить нарушать границы.

… а ты?

… мне больше не хочется его убить. Знаешь… я только сейчас понял. Отец никогда не позволял себе заходить в мою комнату. Классы. Библиотека. Манеж. Тренировочные залы. Куда угодно, но не в мою комнату. Странно.

Я представляю, о какой комнате идет речь, той самой, в которой он жил до моего появления. Холодный камень, старая мебель и доспех в углу.

Старое надежное убежище.

… почему странно?

… если я нарушу границы его территории, это будет вызов, который он не может не принять. А я заведомо сильнее, понимаешь? Ему придется подчиниться, но это — насилие. Я не хочу его ломать.

… но твой отец тебя ломать не стеснялся?

… именно.

… его больше нет.

… знаю. Мне надо бы с дядей поговорить, но… я пока не готов.

Щенок, убедившись, что опасности Кайя не представляет, вернулся к хозяину, сунул морду под руку и застыл с дурашливой ухмылкой.

… когда-нибудь ему расскажут, что я убил его мать.

Йен не спускает с отца настороженного взгляда. И даже не на лицо смотрит, на порог, по которому, как догадываюсь, и проходит граница.

… и хорошо бы, если к этому времени он узнает тебя достаточно, чтобы понять, насколько это — неправда. Ты не способен убить женщину.

… боюсь, ты обо мне слишком хорошего мнения. Способен. И приговорить к смерти, и убить. В этом случае, пожалуй, имели место оба варианта, хотя юридически я не переступил за рамки договора. Тебе ничто не угрожает. Мне достаточно было оставить ее без должной поддержки, а затем не вмешиваться в происходящее.

Не та тема, которую мне хотелось бы обсуждать.

… ты хочешь, чтобы я тебя простила? Или сказала, что ты сволочь и я не желаю иметь с тобой дела?

… скорее хочу, чтобы ты знала.

Друга волнует, что собравшиеся в комнате люди неподвижны. Он бегает от Йена ко мне, от меня — к Кайя, от Кайя — к Йену. Его заносит на поворотах, но когда это обстоятельство останавливало жизнерадостную собаку?

… я убил бы ее собственноручно и без сожалений, если бы не опасался причинить вред тебе.

Он присаживается и по-турецки скрещивает ноги, что дает собаке великолепную возможность взобраться на колено. Друг жаждет подняться и выше, в частности, дотянуться до лица, но Кайя останавливает порыв.

… Иза, многие видят в Йене Кормака. Сегодня мне намекнули, что рады будут решить эту проблему.

Значит, страхи мои не на пустом месте.

… в их глазах он еще долго будет помехой или потенциальной угрозой.

Ребенком, просто-напросто ребенком. Он все-таки умеет улыбаться, пусть не мне и не Кайя, но своей собаке. И значит, оттает.

… и ты права относительно охраны. Но я не уверен, насколько она надежна.

… Магнус или Урфин?

… да, кто-то постоянно должен быть рядом. И не только с ним.

… я тоже лишняя?

Знакомый расклад. Отвратительно, что все повторяется.

… нет. Тебя поддерживают, но я не хочу рисковать. Пожалуйста, Иза, я знаю, что охрана тебя тяготит, но иначе я не смогу. Потерпи.