Новому президенту хозяйство досталось разваленное полностью. Концы нигде не сходились с концами, точных цифр, кроме астрономической суммы внешних долгов, не водилось. За туго свитый узел неразберихи он не стал браться, а взялся сразу за саму ватагу арапчат. Те показали зубы, просчитавшись во времени, тогда президент, опираясь на казаков и авторитеты из криминального мира, принялся методично вышибать оскаленные клыки.

Дело с подпольным гаражом и таинственными боевиками получило дальнейшее развитие, когда на трассе Москва— Рязань в кромешном тумане столкнулись сразу десять автомашин. Среди них «ауди» под двумя синими маячками. Она была виновницей аварии, но водитель погиб при столкновении, и установить хозяина «ауди» гаишники не смогли. Документов при погибшем водителе не оказалось, даже захудалого удостоверения личности.

Опрос свидетелей аварии показал интересные детали. В момент столкновения рядом с водителем «ауди» сидел пассажир. Кто он, как выглядит — ничего вразумительного свидетели не сказали: туман, неразбериха, но пассажир был и скрылся в тумане.

Бехтеренко вылетел к месту происшествия на вертолете и через пятнадцать минут был у цели, а две группы захвата прибыли к точкам, отстоящим от места катастрофы вперед и назад на пятнадцать километров, блокировав шоссе. Рассуждал Бехтеренко просто: пассажир из «ауди» направлялся в Рязань либо далее, бесследно исчезнуть не мог. Стало быть, продолжит путь или вернется назад.

Гаишники мало удивились прибытию старшего офицера УСИ, всесильного ведомства нового президента. Растаскивали искореженные в аварии автомобили, составляли протоколы и на присевшую «стрекозу» поглядывали с ухмылкой: чего-то ищут, а чего — не видно. А другие вкалывают. А за что — не видно. Когда же рядом сел другой вертолет, скрывать удивления они не стали: из него вышел сам красавец Воливач с Лубянки и беспечно двинулся к другому красавцу из Ясенево.

— Привет, Святослав Павлович, — сказал он обыденно. — Подумаешь, встретились — разошлись…

— Здравствуйте, Виктор Вилорович, — озадаченно ответил Бехтеренко. Шефа Управления разведок он не ожидал увидеть. Сам он был в полевой форме, а Воливач в цивильном костюме с иголочки.

— Пассажира с «ауди» шукаешь?

Тон вопроса настраивал на один ответ: не ищи, уже найден.

— На вас вся надежда, — ответил Бехтеренко. Шутка подразумевала истину. — Поможете?

Уже помогли, — простенько похвастался Воливач. — Интересно мне очень, чем все-таки твой шеф занимается?

Бехтеренко покраснел, словно уличили его в непотребстве.

— Не кручинься, Святослав Павлович. Игорь Петрович шибко замаскировался, от прежних товарищей отгородился, а мы с год как пасем и эту «ауди», и прочие бесхозные машинки. Эту именно вели от Москвы. Хозяин почувствовал хвост, но усилий не рассчитал. Результат — авария. Видишь, как закладывается? Работали вместе, четкость была, а теперь всяк в свою дудку дует.

— Это не ко мне, Виктор Вилорович, — смотрел под ноги Бехтеренко. — Я выполняю приказ непосредственного начальства.

— Не обижайся сразу. Твоего шефа уважаю, но в оперативной работе он зеленый. Передай на словах: надо бы встретиться, чтобы дурной работы не делать. Заодно и на пассажира поглядит. Может, и одолжу его Игорю…

Воливач пожал руку Бехтеренко и пошел к своему вертолету, оставив того огорченным.

Весть о поимке пассажира с «Ауди» сразу достигла Судских, и он без промедления поехал к Воливачу. На радушный прием не надеялся, зная, как ревностно бывший шеф относится к своей вотчине, поделенной ныне на посады. Приготовился сгладить обиды, однако застал Воливача в мирном присутствии духа: шеф разведок умильно поливал и удобрял плющи в своем кабинете, которых развел множество и гордился ими законно. Они густо увивали одну стену просторного кабинета, создавая иллюзию свежести и зеленого простора. Между плющами гнездились аквариумы с подсветками, неслышно компрессоры гнали пузырьки воздуха, экзотические рыбки лупили глаза через стекла. Порой Судских казалось, что Воливач вечен, как сам политический сыск, благодаря этой одомашненной обстановке, плющам и рыбкам, уюту кабинета, где во все времена разные хозяева решали не просто дела, а людские судьбы. Здесь правил бал Ежов, плел интриги Берия, властвовал Андропов. В пору Воливача история застыла, как Везувий на фото, но кто знает, какие невидимые глазу силы бурлят в недрах и когда вулкан проснется.

Знал ли об этом Воливач?

— Игорь Петрович, ты напрасно думаешь, что Воливач стар и подземных толчков не чувствует. Иначе не сидел бы я здесь среди своих плющей, — произнес он первую фразу, едва они приятно обменялись приветствиями.

— Я так не думаю, Виктор Вилорович, — вежливо отнекивался Судских. — Я делаю свое дело, вы заняты своим.

— Ошибаешься. Новый хозяин выделил твое ведомство в ударный отряд, но корни твои здесь, среди моих плющей. Хорошо, точно? — Жестом руки он пригласил полюбоваться на сочное буйство зелени. — И это не ошибка президента разукрупнить, так сказать, могущественное ведомство. Он на твое разумение полагается вполне, как и я. Возгордиться бы мне, что Воливачу довелось перехватить таинственного диверсанта, а он без шума решил передать его Судских Игорю Петровичу, которого считает своим учеником, и учеником достойным.

— Спасибо, Виктор Вилорович, — поблагодарил Судских, оценив по достоинству благородный прием Воливача: бывший шеф не желает устраняться от активных дел. Ни прямо, ни косвенно. А они сейчас на острие поиска книг.

— И если президент поручил своему любимцу архиважное дело, — буквально читал мысли Судских Воливач, — не грех поинтересоваться, нет ли чего у бывшего шефа по этому вопросу?

— Нет ли чего у вас по этому вопросу, Виктор Вилорович? — послушно повторил с улыбкой Судских.