— Непременно! — заверил Судских.

Пересев в машину сопровождения, он прочитал: Насонова Любовь Борисовна, отдел референтов-переводчиков. И выше: Государственная Дума.

«Милая встреча, — опять хмыкнул Судских. — Недурна собой и недурно устроилась. Да, весна на дворе… И бес в ребро!»

Скрывать не хотелось от себя: Любаша ему понравилась. Он нахмурился фривольным мыслям и заставил себя выбросить из головы глупости. В Ясенево везут интересную птицу. Даст Бог, она доставит его к сыну…

«А Любаша очень даже мила…»

«Подарок» Воливача имел неприметную и вместе с тем запоминающуюся внешность. Одень его в рядовую одежонку — унылый мастер с конвейера АЗЛК, где зарплату не платят полгода, приодень в мундир — генерал в расцвете лет и сил. Рост средний, крутые залысины, думающие глаза, резко очерченный рот. Одежда — кожаная куртка, брюки, расширенные книзу от шлиц. Руки за спиной в наручниках.

«Боец, — понял Судских. — Чтобы ноги двигались для удара».

Тем не менее назвать его рядовым исполнителем Судских не решался. «Подарок» тянул лет на сорок. В таком возрасте бойцов списывают в тираж или они заводят собственное дело.

— Имя, фамилия, отчество?

— Хотел бы вначале освободиться от браслетов, — вполне ровным тоном сказал задержанный.

— Будем джентльменами, — согласился Судских и снял оковы.

Напряженность его мускулов он ощутил интуитивно.

— Джентльменами, — напомнил Судских.

— А если мне и здесь места для занятий хватит? — вопросом ответил задержанный. — Судских Игорь Петрович. Высокая птица.

«Тогда сначала подрежем тебе крылья», — смерил взглядом задержанного Судских. Прошел к столу и вперился в смельчака. Тот схватился за виски и опустил голову.

— Понял, все понял. Не надо, — сказал он поспешно. — Шмойлов Юрий Дмитриевич, 1953 года рождения, директор ресторана «Аркадия».

— А точнее? Зомби ресторанами не командуют.

— Не надо, генерал, — попросил Шмойлов тихо. — Вы прекрасно понимаете, кто я и что я. Раскручивать меня бесполезно. На мне информация заканчивается. Даже ваше умение воздействовать на психику не поможет. Вы верно сказали: я зомбирован. Моя жизнь закончится, едва развяжется мой язык.

Судских согласно кивнул.

— Где мой сын, Юрий Дмитриевич?

— Ищите, — пожал плечами Шмойлов.

— Договорились, — согласился Судских и вперил глаза в глаза Шмойлова. Он сопротивлялся, его лицо искажали гримасы боли, поединок взглядов напоминал схватку борцов арм-реслинга. Шмойлов закрыл глаза, и все равно искаженное лицо выдавало нестерпимую боль от пронизывающего, кинжального взгляда Судских.

— Сдаюсь, — хлопнул обеими ладонями по столу Шмойлов, выдохнул глубоко. — Это нечестно.

— Что вы говорите? — наигранно-удивленно спросил Судских. — Мальчишку держать в заложниках — это в порядке вещей, отца шантажировать — благородный прием, а забираться преступнику в подкорку — это негуманно. Не ожидали попасть ко мне на борцовский ковер?

— Я не имею права отвечать на ваши вопросы, — глухо промолвил Шмойлов.

— А я не имею права не знать правду, — жестко возразил Судских. — Психотропными препаратами я не пользуюсь, значит, гуманность соблюдена. А читать ваши потаенные мысли — тут вы мне не указчик. Если насилия избежать невозможно, расслабьтесь и получите удовольствие. Слышали совет для попавшихся?

— Но я же сразу погибну!

— А вы будьте паинькой! Это во-первых. А во-вторых, по законам вашей организации расколовшихся списывают.

— Нет, не списывают, если я не поддамся, — настаивал Шмойлов. — Мы живы, пока молчим.

— Кстати, исповедоваться вы уже начали. А про молчание вы интересно трактуете. Молча всю страну подмяли и недоуменно вопрошаете: что же мы плохого сделали? Когда-то и я был сторонником интернациональной политики. Все мирно уживаются друг с другом, каждый верит своему Богу, везде божья благодать. Только не получается пока, Юрий Дмитриевич, слишком свежи раны самого Иисуса Христа и нанесенные его учением. Кажется, что плохого, если Россией руководит швед, китаец или житель солнечного Израиля?

— Русичи когда-то самостоятельно призвали Рюриковичей, — возразил Шмойлов.

— Старая сказочка, дающая право утверждать молву о второсортице русских, — жестко ответил Судских. — Рюрики были варягами, но никак не норвежцами. Варяги — от слова «варяжить», нападать. Позже подобным образом стали называть жителей Скандинавии. Это была в древности западная ветвь славян. И не спорьте со мной, мне доводилось бывать и тысячу лет назад на земле, и на много лет вперед. Белые пятна в истории в наше время стираются успешно благодаря виртуальным возможностям. Лучше ответьте мне на поставленный вопрос: что плохого, если вашей страной станет управлять китаец или Китайцев?