–  И все же… чем провинилась перед Кариной Зоя Павловна?
– спросила Ева.
– Они не ладили друг с другом?

Лицо Сереброва дрогнуло, исказилось гримасой боли.

–  Моя жена умрет?
– закрыв глаза, ни к кому не обращаясь, прошептал он.

–  Как ни прискорбно, да. Ее уже не спасти - поздно.

–  Я во всем виноват!
– воскликнул Игнат Николаевич.
– Мой грех! Я и должен понести наказание! Почему Зоя? Карина? Проклятие тяготеет надо мной! Я ездил в Березин на охоту и там познакомился с Галиной, рано женился. Мы так любили друг друга, что я думал - более сильной любви не бывает. Галина страдала врожденным пороком сердца, ей нельзя было рожать. Но я так хотел ребенка от нее, мальчика! Я умолял ее, клялся, что все обойдется, все будет хорошо. Я убедил ее рискнуть… Когда подошел срок, Галина решила рожать в родном Березине. «Если умру, то дома», - говорила она. Я не хотел верить! Я поехал с ней, заранее привез ее в больницу, за несколько дней до предполагаемых родов. Была ночь… огромная луна висела в небе светящимся шаром. Говорят, полнолуние влияет на женский организм. В общем, роды начались неожиданно, стремительно, а врач, с которым я договорился, должен был приехать только утром. Галина наотрез отказалась рожать в московской клинике, рвалась домой, под крыло матери и бабушки. Я уступил. Я все делал неправильно! До утра Галина не дожила. Ребенка, девочку, отдали мне. Не могу описать моего отчаяния. Теща, Галина мама, ни в чем меня не упрекала. Только я сам казнил себя! Я ничего себе не простил. Галина ушла безвременно… и теперь забирает с собой всех моих близких. Мне не следовало жениться во второй раз, на Зое: я даже не любил ее - просто поддался на уговоры окружающих. Карина росла в Березине, я жил в Москве, работал, начал свой бизнес. Мы редко виделись. Родные Галины воспитали мою дочь почти без моего участия. Ее судьба - кара Господня за грех отца. Карина… относилась ко мне странно… возможно, винила в смерти матери, в своем полусиротстве. К нам с Зоей она переезжать не хотела, окончила школу в Березине и только поступать согласилась приехать в Москву. Совместной семейной идиллии не получилось. Карина с трудом выдержала пару лет, и я вынужден был снять для нее жилье, а потом купил ей однокомнатную квартиру на Осташковской. Отношения у нас сложились прохладные… хотя Зоя всячески сглаживала конфликты. Нет, не представляю, чем она могла вызвать у дочери ненависть.

Серебров словно не понимал, что Карина - убийца, хладнокровно лишавшая людей жизни и устраивавшая для себя из этого развлечения. Смысл сказанного Евой и Смирновым не доходил до него. В стрессовых ситуациях такое бывает.

«Он не искренен, - думал сыщик.
– Или не знает, что Карина - не его дочь». «Последняя тайна Карины не раскрыта», - думала Ева.

–  Вы говорили о письмах, - напомнил Серебров.
– Могу я взглянуть на них?

Всеслав протянул ему листы.

–  Это же печатный текст. Откуда известно, что его писала моя дочь?

–  Вы прочитайте, - сказала Ева.
– Если останутся сомнения, мы это обсудим.

Гость углубился в чтение. Угол рта у него подергивался, на скулах ходили желваки. Он откладывал в сторону листок за листком, все больше бледнея. Дойдя до конца, господин Серебров со свистом втянул в себя воздух… откинулся на спинку кресла.

–  Это писала Карина, - отрывисто произнес он.
– Откуда они у вас? Кому она их адресовала?

–  Письма?
– невинно улыбнулся сыщик.
– Своему отцу.

–  То есть… мне? Но… я их не получал. Как они попали к вам?

–  Игнат Николаевич, вы уверены, что автор писем - ваша дочь?
– вместо ответа спросила Ева.
– У вас есть хоть малейшие сомнения…

–  Да нет же!
– перебил ее Серебров.
– Такие подробности… например, описание дома, имена врачей… не мог знать никто, кроме нее. Зоя ни разу не бывала в березинском доме, а бывшая теща и ее престарелая мать умерли. Еще «книги из второго ряда»… только Карина так их называла.

–  А что это за книги?
– поинтересовался Всеслав.

–  Они достались Галиной матери по наследству, от какой-то дальней родственницы. Некоторые были в рукописном виде и стоили немалых денег. Но выглядели они потрепанными, старыми, поэтому их поставили на полки шкафа во второй ряд. Однажды я привез с собой в Березин приятеля, который помешался на мистике, все болтал про замурованные подвалы бывшей Сухаревской башни, какую-то «черную книгу»… впрочем, это неважно. Так вот, я показал ему книги «из второго ряда». Он был в восторге, назвал их библиотекой чернокнижника и не велел читать на ночь. Их никто и не читал, кроме Карины. Уезжая из Березина, она сложила их горкой во дворе и сожгла. Представляете? С ней бесполезно было спорить. Она отличалась от всех нас; иногда мне казалось, что она чужая нам. Взять эти письма… как будто их писал безумный выдумщик!

Серебров достал из кармана белоснежный носовой платок и промокнул лицо. Было видно, что внутри у него разгорается пожар.

–  Вы любили Карину?
– вдруг спросила Ева.

Игнат Николаевич вспыхнул.

–  Разумеется! Она ведь мне дочь!

–  Родного отца Карины зовут Демьян Локшинов, - невозмутимо изрек Смирнов.
– Ему и адресованы письма.

Казалось, еще секунда, и господин Серебров лишится сознания. Каким-то чудом он усидел в кресле… только дыхание его стало громким, хриплым.

–  Ч-что-о?!

Ева схватила со стола стакан, предусмотрительно наполненный водой, поднесла гостю. Он привстал, потом рухнул обратно… застонал. Предложенной воды он не увидел, и стакан вернулся на свое место.

–  Галя мне… и-изменяла? Не мо… не может быть… Вы лжете! Лжете…

Такой реакции Смирнов и Ева не ожидали.

–  Все не так! Ваша жена в ту ночь родила мальчика, - поспешно забормотала Ева.
– А девочку - другая женщина, Мавра Виленина. Детей подменили!

Она рассказывала, а лицо Сереброва то наливалось кровью, то бледнело. Половину он не понимал, но лихорадочный блеск в глазах сменялся отчаянием и тоской.

–  Так я Карине не отец?
– выдохнул он, когда Ева завершила краткий экскурс в прошлое.
– Я ей не отец?

–  Не родной отец, - подтвердил сыщик.
– Ее настоящие родители - Мавра Виленина, ныне покойная, и Демьян Локшинов, который, слава богу, жив.

–  А мой сын… наш с Галиной сын…

–  Умер. Я сожалею. Он унаследовал от вашей покойной супруги больное сердце. Если вы пожелаете, то сможете разыскать его могилу.

–  Где гарантии, что вы все это не придумали?
– процедил сквозь зубы гость.