–  Вы ничего не путаете?
– напрягся подполковник.
– Она действительно умерла?

–  Проверьте по документам, найдите захоронение. У вас больше возможностей.

–  Да, вы правы. Мне на миг показалось… Нет, ничего. Это дождь! Давление скачет.
– Рудольф Петрович налил себе полный бокал вина, осушил его одним махом.
– Дадите адрес этого Ершова?

Смирнов прислушался к своему внутреннему голосу - протеста не было.

–  Записывайте.
– Он назвал улицу, номера дома и квартиры, добавил: - Пятый этаж, лифт. Могу я спросить, откуда у вас фотография Ершова?

–  Потом… Лучше скажите, сила оборотня или колдуна передается по наследству?

–  По слухам, да. А вообще-то я не знаю. Одна женщина (он имел в виду Еву) утверждает, что обладатель сверхъестественной силы может передать ее, кому пожелает. Разумеется, по обоюдному согласию.

–  Приемным детям тоже?

–  Вы верите в подобную чепуху?
– вместо ответа спросил сыщик.

Межинов растерялся, но быстро взял себя в руки.

–  Я должен отбросить все ложные версии, - натянуто улыбнулся он.
– У меня есть еще просьба.

–  Письма?

–  Вы догадливы!

–  Профессия обязывает, как и вас, - подыграл собеседнику Смирнов.
– Я тренирую ясновидение, как передовой метод современного сыска. Оно-то и подсказало мне сделать ксерокопии сих эпистолярных документов, а также захватить их собой.

–  Вижу, вы преуспели в освоении паранормальных способностей, - пошутил Рудольф Петрович.
– Мне повезло.

–  Есть два условия. Письма читаете только вы, больше никто. А в обмен я получаю фото Ершова.

–  Обещаю.

Межинов взял ксерокопии, дал сыщику пару снимков журналиста, поблагодарил и взглянул на часы.

–  Торопитесь?
– спросил Всеслав.

–  Извините, очень. Не терпится прочесть…

Ливень за окнами усилился. Подполковник ушел, а сыщик не спеша доел плов, заказал зеленого чая. Он почувствовал ту волну подъема, которую еще раньше уловила Ева. Развязка стремительно приближается.

Вернувшись домой около полуночи, господин Смирнов застал в гостиной настоящий разгром - книги перекочевали с настенных полок и шкафов на письменный стол, стулья, диван и даже на пол. По крайней мере, треть библиотеки, заботливо собранной его матерью - ученой-историком, которая имела разносторонние интересы, - была сложена стопками вокруг Евы. А сама она сидела на ковре, скрестив ноги и уткнувшись в один из толстенных фолиантов.

–  Что ты делаешь?
– удивился он.

–  Пытаюсь разобраться в этих письмах, - не поднимая головы, пробормотала Ева.

–  Ты разыскиваешь в книгах имя автора? Ведь Л. Собакина - явно псевдоним. Далеко продвинулась?

–  Не остри, - огрызнулась Ева.
– Оставлю без ужина.

–  Я наелся плова «У Ахмета», во время беседы с Рудольфом Межиновым. Это милицейский чин, по стечению обстоятельств связанный с нашим делом. Две знакомые ему женщины, кажется, стали жертвами маньяка-оборотня. Вот он и пожелал встретиться, объединить усилия.

–  Ты согласился?

–  Свежая струя не помешает, - ответил Славка.
– Фамилию Рудневых я не упоминал, так что обещанная клиенту конфиденциальность соблюдена. Мы с господином Межиновым обменялись некоторой информацией, только и всего.

–  И что это за женщины?

–  Знакомые Рудольфа? Он тоже оказался джентльменом, фамилий не назвал.

–  Продуктивное же у вас получилось сотрудничество!
– ехидно воскликнула Ева.

Сыщик, поглощенный какой-то мыслью, проигнорировал ее выпад.

–  Я показал ему фотографию Мавры Ершовой. Он виду не подал, но… сдается мне, он ее то ли видел, то ли… черт, непонятно! Может, просто испугался: колдунья все-таки. Или мне показалось?

–  Вы пили вино?

–  Я - чисто символически, а Рудольф пил много. Он выглядел удрученным.

–  Тогда точно показалось, - вздохнула Ева.

Смирнов выразительно окинул взглядом разложенные повсюду книги.

–  Нашла что-то подходящее?

Она развела руками.

–  Если мы разгадаем письма, то все поймем! Но в них так много исторических имен… каких-то скрытых намеков, что у меня в голове образовалась каша. Полезла в книги, одно потянуло за собой другое, закопалась и ничего толком не выяснила. Хотя появились догадки!

–  Превосходно, - без энтузиазма кивнул Всеслав.
– Только оборотни, позволь заметить, писем не пишут. А вдруг это фантазии извращенного ума? Кто из причастных к нашему делу умеет складно излагать свои мысли на бумаге? Ершов! Ты же сама утверждала, что черный маг и наследник приемной матери именно он!

–  Откуда он знает о Локшинове?

–  Мамаша же и поделилась с ним перед смертью историей своей молодости. А найти в Москве человека, если он не прячется, вполне разрешимая задача.