И. Бабель: «Не нужно делать много шуму из-за пустяков. Ведь никто этого не принял всерьез. Народ безмолвствует, а в душе потихоньку смеется. Буденный меня еще хуже ругал, и обошлось. Я уверен, что с Шостаковичем будет то же самое».

Л. Славин (прозаик и драматург): «Я не люблю Шостаковича и ничего не понимаю в музыке, но боюсь, что удар по Шостаковичу есть удар по всем тем, кто пытается работать не по трафарету. Если даже «Правда» не думала о таком ударе, то все равно литературные чиновники, которые «рады стараться», немедленно сделают соответствующие оргвыводы в литературе.

Мы накануне торжества панферовщины. Работать становится все трудней».

И. Сельвинский (поэт): «На Западе опера Шостаковича идет с большим успехом уже 3 года. Такая грубая статья, окончательно дискредитирующая Шостаковича, на Западе будет расцениваться, как удар по советской музыке…»

Виктор Шкловский (литератор): «После того, как появилась резолюция Сталина о Маяковском, ей сразу постарались дать ограничительное толкование. Дескать к Асееву это не относится. Теперь разнесли Шостаковича и не преминули мимоходом лягнуть Мейерхольда. И что значит фраза, что «мелкобуржуазное новаторство нам» вообще не нужно. Очень легкомысленно написано…»

Яновский (украинский писатель, автор «Всадников»): «Случай с Шостаковичем – это всемерное хамство. Я убежден, что нам еще через десять лет придется краснеть перед Европой за эту историю».

А. Лежнев (прозаик): «Ужас всякой диктатуры в том и заключается, что диктатор делает так, что хочет его левая нога. Мы, как Дон-Кихоты, все время мечтаем, а действительность нас просто учит истине. Поступок с Шостаковичем я рассматриваю, как явление однородного порядка с сожжением книг в Германии. Чем это лучше? Этот факт еще раз подтвердил то, что я говорил раньше, что мы имеем много общего с немцами, хотя и стыдимся этого родства» (подобной крамолы А. Лежневу, одним из первых заговорившему о сходстве нацизма и коммунизма, что после Второй мировой войны стало краеугольным камнем теории тоталитаризма, не простили. Фамилию бедняги обвели карандашом, против его слов поставили две галочки. В 1938 году Лежнева расстреляли. – Б. С.).

С. Городецкий (поэт): «Хотя и написали, что Шостакович создал чепуху, а я всем и каждому скажу, что «Леди Макбет» – лучшее произведение советской музыки; это безобразие писать как закон то, что хочет чья-то левая нога. И потому ужасно печально, что могут так расправляться с людьми…»

Андрей Платонов (прозаик): «В области искусства у нас строится все случайно, иногда на личной почве. Пример – рецензия в «Правде» на оперу Шостаковича «Леди Макбет». Ведь пьеса идет больше года, все ее вовсю расхвалили, и вдруг такой анонимный разнос. Ясно, что кто-то из весьма сильных случайно зашел в театр, послушал, ничего в музыке не понимая, и разнес (Платонов как в воду глядел: 26 января 1936 года Сталин, Молотов, Жданов и Микоян посетили спектакль «Леди Макбет Мценского уезда» в филиале Большого театра, а уже 28 января в «Правде» появилась статья «Сумбур вместо музыки». – Б. С.). Действительно, выходит дико – Шостакович пишет давно, признанный мастер, хвалили и возносили до небес, и вдруг сейчас только спохватились. Вообще у нас с искусством упадок. И напрасно думают, что если наших литераторов переводят и читают за границей, то это любят временами почитывать экзотику. Переводят и издают индусских писателей, китайских, японских, ну и наших ради экзотики. А у нас уже торжествуют…»

И. Приблудный (поэт): «Просто опера кому-то не понравилась, и бьют человека нагло, бестактно. Как они могут пустить такой термин, как «мейерхольдовщина»!»

О. Литовский (редактор «Советского искусства»): «Здесь перегнули так, что трудно будет разогнуть. Хотя я был одним из инициаторов разгрома оперы, но тем не менее громить в таких тонах я считаю недопустимым» (можно предположить, что именно Осаф Семенович порекомендовал Сталину, Жданову и другим членам Политбюро послушать оперу Шостаковича, предварительно намекнув насчет ее «формалистических» вывертов. – Б. С.).

Вс. Мейерхольд: «Пастернак не едет на пленум ССП, несмотря на то, что его приглашали. Он очень расстроился появлением статьи о Шостаковиче, так как принял на свой счет установку о понятности. Его стихи, конечно, непонятны, и он это знает.

Шостаковича надо было ударить, чтобы он занимался делом, а не писал все, что попадется. Но его ударили слишком сильно. Он теперь не будет знать, как писать. Что бы делал Маяковский, если бы ему сказали: пиши так-то, ну, например, как Тургенев (Всеволод Эмильевич, кажется, не заметил, что говорит ерунду: с одной стороны, композитора надо было ударить, чтобы не писал, что ему вздумается, но при этом нельзя заставлять его писать музыку каким-то строго определенным образом. Мейерхольд совсем запутался в безнадежной попытке доказать властям собственную благонадежность, а коллегам – приверженность свободе творчества. Он одновременно как бы и поддерживал статью «Правды», и осуждал ее. – Б. С.).

Статья «Балетная фальшь» (появилась в «Правде» 6 февраля 1936 года. – Б. С.) неправильно названа – надо назвать ее «Балет-фальшь». Это фальшивое искусство, на сцене одинаково фальшиво выглядят и колхозники в «Светлом ручье», и моряки из «Красного мака». Надо выпускать на сцену самодельное искусство, а не показывать колхозницу в пачках и с крылышками.

Шостакович сейчас в очень тяжелом состоянии. Ему звонили из моего театра, чтобы он написал новую музыку к «Клопу», но он сказал, что ничего не может делать.

Мне тоже трудно. Я сейчас работаю над постановкой «Клопа» и несколько раз ловил себя во время работы на мысли – нет, то будет «мейерхольдовщина», надо по-другому».

Проф. Голованов (главный дирижер государственного Большого театра): «Шостакович – наиболее талантливый советский композитор, но стоит он на совершенно неправильном творческом пути.

Все время им восхищались, и отсутствие объективно правильного руководства привело к тому, что он дошел до озорства и хулиганства в музыкальном изображении.