Я улыбаюсь ей.

– Принято к сведению, мэм.

– Я серьезно! – Она пытается толкнуть меня, но недостаточно сильна для этого. Хотя мне нравится ее неистовая искренность; я уважаю Лэйси за это. – Не разбей.

Я киваю.

– Не разобью.

– Ты сейчас так говоришь. – Она снова усаживается на прилавок. – Только не забывай, что случилось, когда Харпер позволила тебе поцеловать себя в прошлый раз.

Очень дельное замечание.

Лэйси не беспокоит меня, пока я распечатываю фото, однако предлагает бесплатную бутылку Колы спустя примерно час.

– Бракованная. – Она указывает на едва заметный скол на дне бутылки. Никаких признаков протечки. – Если не выпьешь, мне придется ее выкинуть.

Немногим позже байкер из Шемрока заходит в супермаркет, явно по пути из бара домой. Лэйси соскакивает со стойки, радостно взвизгнув, и бросается на него. Они целуются без остановки минуть десять; отрываются друг от друга только когда появляется покупатель с пакетом карамелек и пачкой Дорито.

Когда я заканчиваю и расплачиваюсь, она позволяет мне использовать ее скидку сотрудника.

– Спасибо за покупку в Walgreens, – заявляет Лэйси с каменным лицом, затем указывает на меня пальцем. – Помни о том, что я тебе сказала.

Она бросает взгляд на своего бойфренда-байкера, как бы намекая – мне следует опасаться. Я бы одолел его в драке, но, полагаю, не в том суть.

– Помню.

Я пока не готов вернуться домой, поэтому еду в Вафельный Дом, чтобы посмотреть, работает ли Харпер. Официантка за стойкой говорит, что у нее сегодня выходной. С чувством легкого разочарования заказываю кофе "с собой".

– Ты опять меня преследуешь? – Харпер врезается в меня плечом, подойдя сзади. На ней черная футболка с Social Distortion и выцветшие красные шорты. У меня была похожая футболка, только ее смотрится гораздо лучше.

– Я сюда первым приехал. Так что, кто кого преследует?

– Не льсти себе, Стефенсон, – отвечает она. – Я пришла за зарплатой.

Я жду, пока Харпер скрывается за дверью, ведущей в офис. Она возвращается меньше чем через минуту с чеком в руке. Расплатившись за свой кофе, провожаю ее до машины.

– Чем занимаешься сегодня? – интересуется Харпер, прислоняясь спиной к двери, словно не торопится уезжать. Я получаю тонну чертовски положительных сигналов от нее.

– Пью кофе, сплю, после этого мой день абсолютно свободен, – говорю я. – А что? Ты приглашаешь меня на свидание?

– Только в твоих снах.

– Если бы мои сны были о тебе, Харпер, то перспектива засыпать по ночам казалась бы более заманчивой.

Ее щеки розовеют.

– Что это значит?

– Ничего. – Я сокращаю дистанцию между нами, обнимаю ее лицо ладонями. И целую ее. Проходит вечность. А может, всего пара минут. Трудно сказать. Я ощущаю, как напротив моей ноги у нее в кармане вибрирует телефон. Харпер смеется, не отрываясь от моего рта, и говорит, что ей пора.

– Хочешь куда-нибудь сходить вечером? – спрашиваю я.

Она садится в Лэнд Ровер, захлопывает дверцу. На мгновение думаю, что Харпер дает мне от ворот поворот, однако стекло с водительской стороны опускается.

– Да.

***

Пэйдж и след простыл, когда я добираюсь до дома, а мама и Райан еще не проснулись. У себя в комнате просматриваю стопку фотографий, находя наиболее понравившиеся. Одна из них – где мы с Чарли играем в "Камень-Ножницы-Бумага", чтобы решить, кто первым прочтет новейший (для нас) номер Плейбоя. На снимке Чарли выбирает камень, а я – ножницы, теряя в итоге шансы на Мисс Март. Мы все решали с помощью этой игры, и лишь сейчас до меня доходит, что Чарли практически постоянно останавливался на камне. С помощью чертежной кнопки, найденной в закромах прикроватной тумбочки, прикрепляю фото к стене над кроватью.

Выглядит странно, чужеродно. Этой фотографии не место среди флаеров и постеров. Как можно быстрее отодвигаю кровать от стены, срываю все, пока кроме фото ничего не остается. Потом спускаюсь в кухню.

Папа стоит возле раковины в спортивных штанах, пьет воду из бутылки, глядя из окна на реку Калусахачи.

– Что ты делаешь? – Неодобрение слышится в его тоне. Словно поиск кнопок в кухонных ящиках входит в список недопустимого для него поведения.

– Это ты что делаешь? – бросаю в ответ с теми же интонациями. – Я думал, мама тебя вышвырнула.

– Не твоего ума дело, Трэвис, – отвечает отец. – И, если на чистоту, твой притворный образ блудного сына начинает терять актуальность.

– Я не притворяюсь.

– Между прочим. – Папа закрывает бутылку крышкой и ставит ее обратно в холодильник. – Сомневаюсь, что Райан будет рад услышать о поздних визитах Пэйдж. Поэтому, как насчет того, чтобы ты не совал нос в мои дела, а я не буду лезть в твои.

Черт.

Поднимаясь по лестнице обратно к себе в комнату, изо всех сил сдерживаю желание развернуться и несколькими ударами стереть эту самодовольную ухмылку с его лица. Вместо этого прикрепляю все 243 фотографии на стену, словно покрывая ее маленькими окошками, возвращающими меня в то место и время, когда я не чувствовал себя таким неприкаянным.