— Мне необходимо знать, что происходит, — сказал он.

— Спросите у вашей сестры.

— Она ничего мне не скажет.

— Тогда я ничем не могу вам помочь.

— С чего это вдруг Контролёры проявляют к ней такой интерес?

— Это сугубо личное дело, касающееся её и меня.

— Я могу сделать так, что это станет и моим делом.

— Сомневаюсь.

Уотсон смерил его возмущённым взглядом:

— Она ведёт самое громкое дело в нашей стране за последние несколько лет.

— Может, даже со времён Меграхи, — согласился Фокс.

Активист ШНП побагровел; казалось, будто даже белки его глаз налились кровью.

— Я намерен лично проследить за тем, чтобы вас на пушечный выстрел не подпускали к моей сестре.

Фокс снова потёр глаза. Потом он пару раз моргнул, чтобы восстановить фокус, вздохнул и знаком пригласил Уотсона присаживаться.

— Я лучше постою.

— Сядьте и выслушайте то, что я вам сейчас скажу. Уотсон сел и крепко сжал ладони, чтобы лучше сосредоточиться.

— Помните в тот вечер, у вас дома? — начал Фокс. — Я упомянул имя Фрэнсиса Вернала…

— Да.

— В то время ваша сестра только-только окончила полицейский колледж. Её первым заданием стала сверхсекретная миссия: ей было поручено выдавать себя за студентку Сент-Эндрюсского университета. Вступительные экзамены, семинары, коллоквиумы и так далее… Студенческая политическая жизнь позволила ей проникнуть в полулегальные группировки экстремистского толка. Всю информацию она была обязана передавать куда следует.

— Вы в этом абсолютно уверены, инспектор?

Фокс показал ему две студенческие фотографии из личного дела.

— Знакомое лицо, не правда ли?

Уотсон с безучастным лицом изучал снимки.

— И что из этого следует? — спросил он после небольшой паузы.

— Она начала встречаться с Верналом — и проводила с ним достаточно много времени. Те выходные он провёл с ней и только её оставил, когда его машина, съехав с дороги, врезалась в дерево. Именно об этомя и должен был с ней поговорить. — Фокс не сводил глаз с министра, наблюдая за его реакцией.

— Я ничего об этом не знал, — едва слышно вымолвил Уотсон.

— Эти группировки склонялись к сепаратизму — не так далеко от ваших собственных политических взглядов.

— Я помню. Это было не лучшее время для ШНП. У кого-то опустились руки, кого-то охватило разочарование. Мы были в абсолютной изоляции… Но этого больше не повторится, ручаюсь.

— Но тогда…

— Нелёгкие были времена, — поспешил согласиться Уотсон.

— Вы знали лично кого-нибудь из участников этих группировок? «Гаэльские семена»? Спецподразделение «Чёрная жатва»?

— Только понаслышке.

— И вы никогда не встречались с Дональдом Макайвером?

— Нет.

— Ас Фрэнсисом Верналом?

— Нет.

— И вы не имели ни малейшего представления о том, чем занимается ваша сестра?

— Ни малейшего, — отозвался Уотсон.

— Теперь, когда я всё вам рассказал, что вы обо всём этом думаете?

Уотсон долго думал, потом пожал плечами и покачал головой.

— Не знаю, что и сказать, — сказал он.

— Все тогдашние активисты наверняка куда-то переметнулись, — заметил Фокс. — Может, даже просочились в правительство.

— В нынешней партии нет места расистам и сумасбродам, инспектор. — Казалось, Уотсон оценивал его. — Я не ошибусь, если предположу, что вы юнионист?

— В данном случае это не играет никакой роли.

— Ой ли? А то, что вы выкапываете какие-то столетние распри, раскрываете какие-то страшные заговоры… Надеетесь кого-нибудь облить грязью?

— Вам что-нибудь говорит имя Соколиный Глаз?

Похоже, вопрос огорошил Уотсона. Он на минутку задумался.

— Кто-то из «Военно-полевого госпиталя» [45] ? — предположил он.

— Или из «Последнего из могикан», — добавил Фокс.

— И это тоже, — кивнул Уотсон. Вид у него был усталый. Весь его запал и праведный гнев куда-то улетучились. — А ведь это работает, знаете ли, — сказал наконец он, встречаясь взглядом с Фоксом. — Я имею в виду правительство. Четверть века назад едва ли кто-нибудь мог бы всерьёз надеяться, что при жизни увидит ШНП у власти — а это подразумевает большинство таких, как мы, в партии. Но всё-таки мы туда пробились. — Он кивнул, будто в подтверждение собственных слов. — Мы туда пробились, — повторил он и распрямил спину. — Но ещё одного Меграхи мы не допустим. Эти ужасные взрывы… Элисон сейчас необходимо полностью сосредоточиться, а это значит, что она ни в коем случае не должна отвлекаться на всякую ерунду.