Забравшись под одеяло, ведьма благопристойно сложила руки на груди.

– Боженька, пошли мне, пожалуйста, нормального мужчину…

И уже засыпая, услышала:

– Куда тебе еще?

***

Мне было жарко. Сердце билось неровно, то пускаясь вскачь, то пропуская удар. Ни разу за последние четыре года я не чувствовала себя так хорошо. Будто мне снова двадцать. Будто не было расследований и убийств. Будто… Будто мы с Гаем опять лучшие друзья.

– Вот, – Гай протянул мне пакет и я недоуменно нахмурилась. – Я выкупил драгоценности. Не стоит разбрасываться воспоминаниями.

Я перевела взгляд на носки своих туфель. Мне стало так стыдно, я даже не подумала, откуда он об этом узнал.

– Спокойной ночи, Гели.

Прежде чем я успела что-то сказать, он положил руки мне на плечи и поцеловал в щеку. Я застыла, чувствуя тепло его ладоней через несколько слоев ткани. Мое сердце забилось так сильно, что его можно было услышать.

– Спокойной, Гай, – произнесла я, с трудом преодолев стиснувший горло спазм.

– Береги себя.

Он мог так много сказать мне. Как и я ему. И эти несказанные фразы повисли между нами как натянутый трос – еще чуть-чуть и лопнет. Гай мог обвинить меня в безответственности, беспечности и неумении располагать своей жизнью. Прочитать лекцию о важности фамильных ценностей о том, как трудно их найти и выкупить. Сказать, как ему надоели неприятности, ставшие постоянными спутниками моей жизни. Сказать… много чего.

Может, он должен был сказать мне все это? Вслух. Потому что в моей голове сомнения и укоры звучали его голосом. И он отлично знал, ему не нужно ничего говорить – достаточно просто внимательно посмотреть этими видящими насквозь глазами.

– Гай… – я не знала, что хочу сказать, просто позвала. Почти протянула руку желая остановить его.

Гай замер и обернулся. Ветер слегка растрепал его волосы, необыкновенные серые глаза смотрели с грустью.

– Наверное, ты права. Не стоит нам видеться. Это слишком тяжело.

Так и бывает: только тот, кто знает нашу душу до самой темной глубины, той, где живут чудовища совершенных ошибок, может причинить боль одной фразой. Гай знает меня лучше, чем все остальные. Лучше чем Елена, с которой мы делим мысли. Только он знает, что мне нужно. Только он может так подсунуть мне помощь, что я приму ее, просто не смогу отказаться.

На столе лежали оплаченные чеки: он погасил мои счета на два года вперед. Теперь даже если я окажусь без работы (голову надеюсь, оставят при мне), помойка и отсутствие спортзала мне не грозят. И не настолько я вредная и гордая чтобы в срочном порядке меня жилье.

В ментальной связи возникли возмущения: ведьма настойчиво стучалась в мои мысли.

– Как ты себя чувствуешь?

– Будто по мне проехал каток, – вяло ответила я, – а потом вернулся и проехал еще раз.

Время давно перевалило за полдень, но вот она я – не принявшая душ, непричесанная, с осыпавшейся тушью под сухими красными глазами, скорчилась на кровати в пароксизмах острой жалости к себе. Желудок болит то ли от расстройства, то ли от голода. На подушке кроме туши остались отпечатки любимой губной помады. Мне еще предстоит пожалеть о таком обращении с шелковым постельным бельем, но это будет много позже.

Надо бы встать. Сходить в душ, выпить кофе, взять себя в руки. Включить музыку. Закурить быть может. Даже суки хандрят. Но какой в этом толк?

– Ладно, – голос на том конце провода сух, – буду через пятнадцать минут.

– Не надо, – прокаркала я, найдя силы подняться. – Не зли Яна. Хоть кто-то из нас должен попасть на лекцию.

Большой Босс достал нам два пропуска на лекцию модного полицейского психолога. Ян считал, это поможет нам лучше разобраться в мотивах, которые движут нашим «ласковым» убийцей. Ага, как мертвому припарки.

Я едва успела принять душ, когда на пороге возникла Елена с коробкой конфет и бутылкой вина. А в ванной меня ждал «сюрприз» – моя связь с луной прервалась. Вот почему последние два дня мне хотелось кричать и убивать. Проклятые гормоны.

– Я вообще-то против лечения разбитого сердца алкоголем, но если совместить его с душеспасительной лекцией, ничего страшного не случиться, – она жестом попросила меня заткнуться. – Не волнуйся, я не опоздаю, и пить не буду.

Она достала из шкафчика бокал, наполнила, подала мне. Уселась напротив и, устроив подбородок, на сложенных друг на друга ладонях, посмотрела на меня загадочными зелеными глазами.