— Экий ты, батька мой, сердитый… — недовольно заметила старуха, но гривенник взяла.

— Ты лучше, матушка, расскажи, как Гомберг увивается за Дуняшкой.

— Да что говорить, коли ты, Яков Борисыч, такой недовольный. Чем-то тебе, видать, не угодила. А я ли не старалась! Я ли за тебя не пострадала! — довольно громко запричитала старуха. — Как с крыльца летела — думала, ноги себе переломаю! А все ради тебя, сударик мой, ради тебя!

Маликульмульк понял, что философия против голосистой торговки из Петербуржского предместья бессильна. Стало быть, нужно опять лезть в кошелек, пока она не подняла шум на всю улицу.

Расстались мирно. Минодора Пантелеевна обещалась глядеть внимательно, не подбирается ли Гомберг через Дуняшку к госпоже Дивовой. И Маликульмульк отправился обратно в крепость, рассуждая сам с собой, нужно ли теперь идти ужинать в «Лондон» с Давидом Иеронимом, чтобы поискать там Иоганна Мея, или есть опасность перестараться — как перестаралась только что Минодора Пантелеевна.

— Госпожа фон Витте плохо себя чувствует. Вы же знаете, дамы перенимают французскую моду, а того не понимают, что она не для нашего климата, — сказал Давид Иероним. — Я послал ей лекарства, но если бы мог послать в скляночке хоть немного ума!

— Она ведь уже дама в годах? — спросил Маликульмульк.

— Это ничего не доказывает. Поверьте аптекарю, который каждый день готовит лекарства для наших дам! С возрастом у них ума не прибавляется. Как смолоду нет, так и под старость в голове — пустое место.

Маликульмульк удивился. Он, видя, что у Гринделя нет невесты, объяснял это всепоглощающей страстью к науке, а оказалось, что молодой химик просто был невысокого мнения о дамах вообще. Возможно, он придавал слишком большое значение рассудку и знаниям.

— Так что мы на этой неделе не пойдем к госпоже фон Витте?

— Боюсь, что нет, но это не помешает нам поужинать в «Лондоне».

Маликульмульк кивнул — сама судьба распорядилась так, что он должен посетить «Лондон». А там, может быть, удастся напасть на след Иоганна Мея.

— Похоже, сегодня больше не будет посетителей, снимайте свой фартук, — сказал он Гринделю. — Или у вас еще не завершен какой-то премудрый опыт?

— Нет, у меня сейчас каникулы, — отвечал Давид Иероним. — Хочу несколько дней отдыхать и думать. Потом только заново приступлю к опытам. Я должен внутренне подготовиться — сперва меня вряд ли ждет успех.

— А что за опыты?

— Вы никогда не задумывались о составе крови? В нее ведь входят известные химические вещества — железо, соединения фосфора, соли. Казалось бы, что препятствует создать искусственную кровь? Можете себе представить, насколько она нужна хирургам? Так что думать придется много. Давайте сегодня себя побалуем! В «Лондоне» отменно готовят макароны с пармезаном. Возьмем по большой тарелке макарон! Это будет сегодня наше главное блюдо!

Косолапый Жанно встрепенулся — макароны он любил. И полчаса спустя он получил такую гору макарон в глубокой тарелке, что они сползали с вершины и едва не шлепались на скатерть. Для начала это было не так уж плохо, главное — вовремя заказать вторую порцию. И незаметно вступить в переговоры с метрдотелем, который сам пришел убедиться, что начальник генерал-губернаторской канцелярии доволен.

Маликульмульк сделал ловкий намек на бывшего постояльца, который в самой столице хвалил ему «Лондон». Метрдотель, разумеется, полюбопытствовал, кто таков. Маликульмульк изобразил забывчивосить и стал перебирать придуманные фамилии: Маус, Мейс, Мусс…

Это была ловушка — метрдотель должен вспомнить фамилию «Мей», если вообще когда-либо ее слыхал. Однако он не вспомнил, даже когда Маликульмульк притворился, что отыскал ее в недрах памяти. Позвали служителей — служители подтвердили, что такого человека в «Лондоне» они не встречали. Разве что приходил обедать, но жить — не жил.

Несколько озадаченный этим, Маликульмульк распростился с довольным Гринделем и отправился в Рижский замок. Там ему предстояло объяснять княгине, отчего он предпочел ужин в гостинице. А потом ему велели сходить за скрипкой и развлекать дам музыкой. Не то чтобы приказали, но когда Варвара Васильевна говорит по-дамски округло: «Иван Андреич, взялся бы ты, что ли, за смычок…», это — прямое повеление.

Тараторка сидела в уголке гостиной с рукоделием, в разговоры старших не встревала, только загадочно поглядывала на своего учителя. Потом, когда учитель завел разговор о литературе, она подобралась поближе. И было во взглядах ее черных глаз нечто подозрительное.

Затем Косолапый Жанно сказал княгине, что надо бы воспользоваться последними солнечными деньками и совершить хоть несколько прогулок по городу, пока на улицах относительно сухо. Тараторка радостно его поддержала — ей, вишь, тоже хочется развеяться, при одной мысли, что придется всю зиму почти безвыходно просидеть в замке, с ней делаются ваперы и мигрень. Тут княгиня рассмеялась и пообещала непременно взять девочку с собой. Тараторка, горячо поблагодарив, попросила и за младших Голицыных, с которыми давно подружилась. Варвара Васильевна усомнилась, что вся компания поместится в карете, но не отказала. Еще немного почитали вслух, сыграли смеха ради в подкидного дурака — тем вечер и кончился.