Рябиновые зори
вернуться

Сорокин Лев Леонидович
Шрифт:

ИЗ НУРЫ БАЙРАМОВА

«Я прячу ноги теперь от пыли…»

Я прячу ноги теперь от пыли, И руки прячу я от лучей, И не брожу там, где мы бродили, Когда колышется суховей. А было: Бегал по ранним росам, Босой, как наши мальчишки все, — По взгорьям утренним и откосам, Где каждый стебель сверкал в росе. Я рос, по росам ступая этим, Они искрились: — Иди вперед! Я, может, стал потому поэтом, Что верил: силу роса дает. Потом учился, шагал планетой, Парил в заоблачной тишине, Но часто думал я до рассвета, Что не хватает чего-то мне. И сердце выплеснуло тревогу — Мне с каждым годом все тяжелей, А не хватает совсем немного, Мне не хватает росы полей.

«Вновь июнь тяжелеет плодами…»

Вновь июнь тяжелеет плодами, А в горах бурно тают снега. И реке, напоенной снегами, Сразу стали тесны берега. Обуздан ее норов, попробуй! С ходу бросилась на островок. Так, что кажется: мутная злоба Захлестнула ревущий поток. Эй, река, ты подумай сначала, Не сходи ты от гнева с ума! Ты сама островок создавала, И вскормила его ты сама. Ты песок для него приносила И цветы зажигала огнем. Образумься, умерь свои силы, — Слышишь, птицы щебечут на нем.

«Золотая пора в Копет-Дагской долине…»

Золотая пора в Копет-Дагской долине: Тучи гуще, прохладней осенние дни. Стаи птиц потревожил сверкающий иней, И в большую дорогу собрались они. Утки, крякая, взмыли за желтые горы, Зябнут осенью утки и жаждут жары… Так тоскливо остаться в отлетную пору Одиноким и старым у склона горы. Не догнать улетающий клин журавлиный, Крылья стали тяжелыми у журавля. Он рванулся, хотел он взлететь над долиной, Но как будто его удержала земля. Он застыл на холме, молчалив и тревожен, И на скалы отвесные смотрит в упор: Даже если взлетит он, то сможет ли, сможет Улететь за вершины нахохленных гор? Даже если дотянет до речки далекой, Возвратится ль когда-нибудь снова домой? Ярко-красные маки с густою осокой Без него зашумят копет-дагской весной. А над ним пролетают веселые птицы И как будто кричат: — Что ты медлишь, чудак? Он рванется за ними, И тут же садится, И тревожно глядит На тебя, Копет-Даг!

«Все меняется в жизни, меняется…»

Все меняется в жизни: И такое на свете бывает, Что дорога в тропу превращается И в дорогу — Тропа вырастает. Все меняется в жизни, меняется: Море сушею стало с годами, Ну а суша в моря превращается, А пустыни густеют садами. Все меняется в жизни, Меняется: Не замечу Как стану степенным, Но твои облик в душе сохраняется Все таким же, как был, Неизменным.

ТЮЙДУК

— Тюйдук, Мой друг Из камыша, О чем поет твоя душа? — О всех узорах на песке, О первом утреннем цветке. — О чем поешь, тюйдук, о чем? — О ветре, спящем за холмом, О том, как головы дрожат Новорожденных верблюжат.
— О чем поешь, мой друг Тюйдук, Когда роса еще вокруг? — О том, что путь в жару далек, Что зори — время для дорог.

КАРАКУМЫ

Кара — черный, Кум — пески, Кто им дал такое имя? Не от черной ли тоски Не назвали золотыми? И обидели: Они Так на золото похожи. А степных цветов огни Почернели разве тоже? Может, нефть глубин черна? Древней бронзой золотится. Раскалены докрасна У людей пустыни лица. Сколько света с вышины, Синевы над кряжем горным! Каракумы не черны. Не бывает солнце черным!

РАДУГА

Стихи для детей

НОВЫЙ ДЕНЬ

В роще крикнула кукушка, Жук промчался: — Жу-жу-жу. Со стола возьму ракушку, Быстро к уху приложу. Полна ракушка звуками, И звонами, И стуками, Скрежетами, Скрипами, Лязганьем, И криками, Плотничьими тресками, И речными всплесками, И гусиным гоготом, И далеким топотом, Писками мышиными, Шепотами шинными, Гулами машинными… Лязгнул трактор на опушке, Лес зашукал: — Шу-шу-шу. Новый день, а не ракушку Возле уха я держу.

ОСОБАЯ СТРАНА

Есть за леском исхоженным Особая страна, Забором огорожена Со всех сторон она. Лишь ветерок затопает — Луна нырнет в реку, Там крыльями захлопают Под крик: — ку-ка-реку! Там утренней гимнастикой День начинают свой Инструкторы горластые С куриною толпой. И вот на все селение, Рассказывая сны, Кудахчет население Той маленькой страны. Им снилась Надя-птичница И золото зерна. Вдруг курица как кинется: — Кудахт-кудахт — она! И птицы к ведрам Надиным Бегут вперегонки, И зернышки, как градины, К ним падают с руки. Но ящик стал трибуною Задире петушку. И он собранье бурное Открыл: — ку-ка-реку!