Неужели может найтись кто-нибудь, кто поверит советским басням о контрреволюционных преступлениях Церкви и кто попытается этим самым лишить ее того мученического венца, который возложила на нее история последних лет в СССР?

После смерти Патриарха Тихона 7/IV–1925 г. в управление Церковью, как известно, согласно завещанию Патриарха, признанному русским Епископатом, вступил Митрополит Крутицкий Петр (Полянский). Этот момент характеризовался, с одной стороны, провалом последних надежд на создание Патриаршего «легального» Управления, о котором хлопотал покойный, а с другой стороны, все растущей активностью обновленцев.

В период управления Церковью М[итрополитом] Петром обновленцы, окрыленные смертью Патриарха, стали добиваться соединения с Православной Церковью и вели энергичную подготовку в этом направлении к своему 2-му всероссийскому собору, долженствовавшему состояться в Москве летом 1925 г. Сов[етская] власть, широко поддерживавшая обновленцев, и в данном случае всеми мерами административного воздействия старалась склонить местных православных Епископов на соединение с обновленчеством: упорствующие арестовывались и высылались, колеблющимся сулили всякие блага, при условии перехода их в обновленчество. В атмосфере растущего нажима обновленцев и Сов[етской] власти, под напором репрессий, казалось, создавались колебания и неуверенность в ряде отдельных местностей России. Нужно было твердое и безбоязненное руководство. В этот момент М[итрополит] Петр издал свое послание к Русской Церкви, резко и четко определившее позицию Прав[ославной] Церкви перед лицом грядущих событий как позицию полного непримиримого стояния за истину и отвержения всяких компромиссов как с обновленчеством, так и с поддерживавшей их Сов[етской] властью.

Это послание М[итрополита] Петра, сразу же восстановившее твердый дух в Церкви и обрекшее на полный крах столь долго и тщательно осуществлявшуюся подготовку обновленцев и Правительства, сыграло вместе с тем роковую роль в его личной судьбе. Сов[етская] власть, убедившись, что в его лице Прав[ославная] Церковь имеет неподкупного и бесстрашного вождя, достаточно энергичного и смелого, – стала подготовлять способы для изъятия его от руководства Прав[ославной] Церковью. С этой целью в газетах стали появляться статьи, полные клеветнических инсинуаций против М[итрополита] Петра и его якобы контрреволюц[ионной] деятельности, а затем на обновленческом лже-соборе в Москве знаменитый Введенский огласил заведомо ложный, сфабрикованный в ГПУ документ, якобы разоблачающий связь М[итрополита] Петра с заграницей. Одновременно с этим пред лицом уже прямой и для всех очевидной угрозы ареста – Тучков от имени правительства начал вести с М[итрополитом] Петром переговоры о «легализации», т. е. официальном оформлении Управления Православной Церковью, каковую до сих пор она не имела, находясь на нелегальном положении. Эта «легализация» обещала облегчить бесправное положение Церкви, но требовала принятия М[итрополитом] Петром ряда условий – как то: 1) издания декларации определенного содержания, 2) исключения из ряда Управляющих – неугодных власти Епископов, т. е. устранения их от церк[овной] жизни, 3) осуждения заграничных Епископов и 4) в дальнейшем определенный контакт в деятельности с Правительством в лице Тучкова. За это обещалось официальное оформление Управлений и неприкосновенность тех Епископов, кои будут назначены на Епархии по соглашению с Властью. Предлагая М[итрополиту] Петру свои условия в момент, когда ему угрожала уже личная непосредственная опасность, – Правительство, безусловно, рассчитывало, что, желая сохранить свободу и спасти себя от грядущих испытаний, М[итрополит] Петр пойдет невольно на уступки.

Однако, пренебрегши всеми личными соображениями, М[итрополит] Петр решительно отказался от предложенных ему условий и, в частности, отказался и подписать предложенный Тучковым текст декларации.

Тогда 10/XII–1925 г. у М[итрополита] Петра был произведен ночью обыск, сам же он сперва был арестован на дому, а через два дня переведен во внутреннюю тюрьму на Лубянку при ГПУ. Одновременно с ним была арестована группа проживавших в Москве Иерархов, близких М[итрополиту] Петру и, очевидно, по мнению ГПУ, единого с ним настроения. Это были: Арх[иепископы] Николай Владимирский, Пахомий Черниговский, Прокопий Херсонский, Гурий Иркутский, еп[ископы] Парфений Ананьевский, Дамаскин Глуховский, Тихон Гомельский, Варсонофий Каргопольский и др.

Согласно завещанию, оставленному М[итрополитом] Петром, – в случае его ареста в Управление Церковью должен был вступить в качестве Заместителя Местоблюстителя сперва Митр[ополит] Сергий Нижегородский, затем Митр[ополит] Михаил, Экзарх Украины и, наконец, Арх[иепископ] Иосиф Ростовский (ныне Митр[ополит] Петербургский).

Однако к моменту ареста М[итрополита] Петра ГПУ уже подготовило самочинническую группу Епископов, во главе с Арх[иепископом] Григорием Екатеринбургским и Еп[ископом] Борисом Можайским, каковая, по примеру живой церкви при аресте Патриарха – немедленно же, как только был арестован М[итрополит] Петр, – созвала совещание своих, заранее сговорившихся участников – 9-ти епископов, живших в Москве, объявила, что деятельность М[итрополита] Петра была контрреволюционна и неканонична и что, ввиду его ареста и отсутствия, т[аким] обр[азом], Управления Церковью, – они, собравшиеся 9 Епископов, организуют из себя «Временный Высш[ий] Церк[овный] Совет» и берут в свои руки управление Церковью. Сов[етская] власть, подготовившая через ГПУ выступление этих Епископов, еще, очевидно, тогда, когда М[итрополит] Петр был на свободе, – ныне широко пошла им навстречу – организованный ими «Врем[енный] Высш[ий] Церк[овный] С[овет]» получил немедленное официальное признание, разрешение на печать, канцелярию и, наконец, возможность отпечатать в типографии свое послание и широко распространять их [так в тексте]. Вместе с тем истинный Заместитель М[итрополита] Петра – М[итрополит] Сергий лишен был права выезда из Нижнего Новгорода в Москву и, т[аким] обр[азом], вступления в управление Церковью.

Пользуясь широкой поддержкой ГПУ, самочинные Епископы из ВВЦС начали было оспаривать у М[итрополита] Сергия Заместительство М[итрополита] Петра, но, увидя, что вся Церковь решительно стоит на стороне М[итрополита] Сергия и им не приходится рассчитывать на поддержку, – они стали убеждать М[итрополита] Сергия присоединиться к ним. В результате долгой переписки – выяснилось, что М[итрополит] Сергий не склонен идти на компромисс с «ВВЦС» и даже наложил на участников его меры прещения, запретив их в священнослужении. Тогда Арх[иепископ] Григорий и др[угие], получив свидание с М[итрополитом] Петром в ГПУ, – передают ему доклад о положении Церкви, в котором сообщают, что М[итрополит] Сергий не может управлять Церковью, что М[итрополит] Михаил отказался и Арх[иепископ] Иосиф тоже и что, т[аким] обр[азом], церковные дела требуют нового распоряжения от М[итрополита] Петра, дабы избегнуть полной анархии. М[итрополит] Петр, не подозревая предательства, зная Арх[иепископа] Григория по его прежней стойкости в Православии, положил на этом докладе, тут же в ГПУ на свидании 1/II–1926, резолюцию о передаче управления Церковью коллегии из Арх[иепископов] Николая Владимирского, Димитрия Томского и Григория Екатеринбургского; в это самое время Арх[иепископ] Николай сидел в той же тюрьме ГПУ, а Арх[иепископ] Димитрий был в Томске и в Москву приехать не мог. Арх[иепископ] Григорий, зная все это, умолчал, однако, и с резолюцией М[итрополита] Петра покинул ГПУ, очевидно считая себя господином положения. Однако резолюцию свою М[итрополит] Петр написал не в категорической, а в условной форме, давая этим понять, что она обязательна к исполнению лишь при известных условиях, а именно: при условии невозможности для М[итрополита] Сергия управлять Церковью. И это дало М[итрополиту] Сергию и всей Церкви право отвергнуть предательское и самочинное начинание Арх[иепископа] Григория и др.

Оставаясь до V 1926 г. в одиночном заключении во внутренней тюрьме ГПУ и будучи совершенно оторванным от мира, митрополит Петр, конечно, не представлял себе ничего о действительном положении церковных дел. Он догадывался, что, вероятно, не все благополучно и спокойно, раз М[итрополит] Сергий не смог, а М[итрополит] Михаил и Арх[иепископ] Иосиф отказались управлять Церковью.

В это самое время дела ВВЦС шли все хуже, вся Церковь стала на сторону М[итрополита] Сергия, и было очевидно для всякого, что и эта затея ГПУ, имевшая целью внести новую смуту в жизнь Церкви, обессилить Ее, а в случае успеха ВВЦС подчинить Ее своему влиянию, – проваливается по примеру всех предыдущих. Тогда, не желая отказаться от начатого, Тучков прибегает к новой хитрости: закончившему срок своей ссылки в Нарымском крае Митр[ополиту] Агафангелу разрешают вернуться в Ярославль, но по дороге, в Перми, задерживают его, и там состоится его свидание с Тучковым. Изобразив положение Церкви как близкое к катастрофе, внутреннюю борьбу ВВЦС и Митр[ополита] Сергия за власть как момент, не дающий Правительству возможность легализовать Прав[ославную] Церковь, к чему Правительство якобы стремится, Тучков просил М[итрополита] Агафангела урегулировать внутренние дела Церкви своим авторитетом и своими еще Патриархом данными полномочиями и войти с правительством в переговоры для оформления Правосл[авного] Церковного управления. М[итрополит] Агафангел, абсолютно не представляя себе истинного положения вещей, поверивши Тучкову, издал свое известное Пермское послание о принятии им на себя Управления Церковью. Спровоцировавши т[аким] обр[азом] М[итрополита] Агафангела, Тучков одновременно хотел спровоцировать и М[итрополита] Петра и, показав ему послание М[итрополита] Агафангела, предложил написать письмо М[итрополиту] Агаф[анге]лу о передаче ему Местоблюстительства. М[итрополит] Петр воспользовался этим случаем и написал 22/V М[итрополиту] Агаф[ангелу], приветствуя его возвращение и с радостью передавая ему свои права. Однако в это самое время лидеры ВВЦС, с одной стороны, а М[итрополит] Сергий, с другой, успели войти в переписку с М[итрополитом] Аг[афангелом]. Первые убеждали его возглавить их, второй предостерегал его, объясняя всю ошибочность Пермского послания, поскольку М[итрополит] Петр не отказывался от своих полномочий и в лице М[итрополита] Сергия имел законного Заместителя. Переписка М[итрополита] Аг[афангела] с М[итрополитом] С[ергием] приобрела широкую гласность, и Епископы с разных концов России, ознакомившись с ней и боясь, что у М[итрополита] Аг[афангела] есть какое-то тайное соглашение с ГПУ и ВВЦС, спешили в письмах и посланиях к нему выразить свой протест против его выступления и свою верность М[итрополиту] Петру и его Зам[естителю] М[итрополиту] Сергию.

В это время опубликованное письмо М[итрополита] Петра М[итрополиту] Агаф[анге]лу способно было уже окончательно смешать карты. Казалось, не было оснований оспаривать у М[итрополита] Аг[афангела] власть на управление Церковью, но подозрение, что М[итрополит] Петр введен снова в заблуждение, и страх, что у М[итрополита] Аг[афангела] есть какое-то соглашение с ГПУ, заставили русский Епископат решительно выступить на поддержку М[итрополита] Сергия и требовать отказа М[итрополита] Аг[афангела] от претензий на управление Церковью, быть может без достаточных объективных к тому оснований.