Шрифт:
– Как же так… Зачем же она соврала?
В этот момент дверь распахнулась, и в комнату ворвалась женщина в белом халате.
– Опять за свое? – Она отобрала у Романцева незажженную сигарету, потом повернулась к Дайнеке: – И вы тоже! Знаете, что ему нельзя курить, и приносите! Давайте быстро отсюда!
Дайнека покраснела, потупилась и, кивнув на прощание Альберту Ивановичу, вышла из комнаты.
Вернувшись в дом Кораблевых, она сразу почувствовала неладное. Сначала ей показалось, что Мария Егоровна чересчур сильно хлопнула дверью. Потом по виноватому взгляду матери Дайнека окончательно поняла: что-то стряслось.
Отыскав Надежду, она без обиняков спросила:
– Что случилась?
Надежда стала отнекиваться, но вскоре сообщила неприятную новость: Мария Егоровна приревновала мужа к Дайнекиной матери.
– Отец нарезал цветов и принес Людмиле. Они сидели и разговаривали, а тут в комнату вошла мама…
– Ну и что? – удивилась Дайнека.
– Понимаешь, это давняя история. Отец никогда себе ни в чем не отказывал…
– Погуливал?
– Не то слово. До сих пор не понимаю, как мама терпела. В общем, чтобы ее понять, нужно знать моего отца.
Наступил самый неприятный и нежелательный момент разговора. И если бы Дайнека не понимала, что им с матерью грозит выдворение из дома, она бы промолчала. Но поскольку допустить этого было нельзя, с ее уст слетели слова:
– А чтобы ее успокоить, нужно знать мою мать…
– Что это значит? – Надежда удивленно вскинула брови.
Наконец Дайнека решилась.
– Моя мать лесбиянка. Ее не интересуют мужчины.
В глазах Надежды отразилась разнообразная гамма чувств – от недоверия до протеста.
– Я не вру, – заверила Дайнека. – В детали вдаваться не буду. Можешь успокоить Марию Егоровну, моя мама не представляет угрозы.
Надежда поговорила со своей матерью минут через двадцать. Дайнека поняла это по зарумянившемуся и подобревшему лицу Марии Егоровны. Проходя мимо нее, старуха сообщила:
– Завтра Витольд Николаевич встретит тебя после работы. Концерт закончится поздно. Так что вернешься с ним на машине.
Укладываясь спать, Дайнека ничего не стала рассказывать маме. Просто завернулась в одеяло и быстро уснула.
Глава 13. Чечеточник
Дайнека проснулась от громкого чириканья птиц. Она вскочила с кровати и распахнула окно. Ароматы летнего утра, свежей зелени и озерной воды взбудоражили ее, невыразимое чувство свободы подхватило и унесло прочь из дома, к озеру.
На пляже еще никого не было. Дайнека сняла платье и легла животом на теплый песок. Подул ветерок, и у нее замерзла спина, но солнце взяло свое. Пригревшись, девушка незаметно уснула. Проснулась оттого, что кто-то сказал:
– Вам лучше не спать, не то сгорите.
Дайнека открыла глаза и увидела две ноги, которые протянулись кверху до короткой цветастой юбки. Подняв глаза выше, увидела девочку лет двенадцати.
– Спасибо… – сказала Дайнека хриплым со сна голосом и перевернулась на спину. Но как только лопатки коснулись песка, вскрикнув, вскочила. Огляделась: по всему берегу лежали бледные тела загорающих. У воды стояли те, кому уже было что показать. Сгоревшая спина загнала ее в воду. Там, нырнув в холодную глубину, Дайнека испытала настоящее блаженство.
Она заплыла далеко, во всяком случае, рядом с ней никого не было и только лодка с рыбаком покачивалась на мирных волнах.
– Клюет? – поинтересовалась Дайнека.
– Уже нет, – ответил рыбак.
– Хотите сказать, из-за меня? – с дебильным упорством спросила она.
Рыбак промолчал. Наконец Дайнека его узнала.
– Слава?..
Он оглянулся, тоже узнал ее и, как показалось, даже обрадовался.
– Давай сюда, – подал ей руку и втащил в лодку. – Зачем рисковать? Так далеко здесь не плавают.
– Сгорела, – ответ прозвучал не в тему, но это не имело никакого значения. Он подал свою футболку и велел прикрыть спину и плечи. – Тебя отвезти на берег?
– Не-е-ет, с тобой посижу. На работу только к пяти. Сегодня последний день.
– А у меня – последний день отпуска. Хотел порыбачить.
– Помешала?
– Теперь уже нет. Сиди. Считай, что тебя на крючок подцепил.
Дайнека хихикнула и устроилась поудобней.
– Значит, ремонт будешь делать?
– Это моя работа, – Вячеслав не отрывал взгляда от поплавка.