— Думаю, ты должна извиниться и перед папой. И перед Кори.

Мать явно смутилась и, слегка недоумевая, повернулась к Кори.

— О, уверена, Кори и не такое слышала, — спокойно заметила она.

Все это очень смахивало на кошмарный сон, и Кори хотелось только одного — убежать отсюда, и как можно скорее. Очевидно, Октавия знает о ее связи с Люком. Она явно мстительная сучка, судя по тому, как обращается даже с собственной дочерью. Но при чем тут муж? Этот рогоносец трусливо забился в угол, и если Октавия наслышана о связи Кори с Люком, может, она в курсе, кто такая Кори? Вряд ли. Единственный человек, который держит в руках все нити происходящего, — Люк. Он спал со всеми: Октавией, Аннализой и Кори. Но зачем сводить их вместе? И вдруг глаза Кори округлились, она медленно повернулась к отцу. До нее наконец дошло — Люк страстно хотел унизить Филиппа!

Глаза Филиппа метнулись в сторону старшей дочери, но, встретившись с ней взглядом, он тут же стушевался. До Кори неожиданно донесся громкий смех Октавии, она повернулась, и ее чуть не стошнило. Женщина, тесно прижавшись к Люку унизанной кольцами маленькой ручкой, гладила ягодицы развратника. Слава Богу, не видела Аннализа, а Филиппу стоило лишь обернуться… отвратительно! Боже, скорее на улицу, вон из этого смрада духов и дыхания Октавии на свежий воздух! И Кори едва не выскочила из квартиры, но тут раздался звонок в дверь. Интересно, что за фокусы тут еще готовятся?!

Люк отвернулся от Октавии и Аннализы, взглянул на Кори и пошел открывать. Через несколько минут в комнате появились еще несколько человек, одетых так же безупречно, как Филипп и Октавия. Филипп поднялся им навстречу. Кори поверить не могла перемене, произошедшей с ним, когда он заговорил. Так мог говорить лишь преуспевающий бизнесмен, знающий себе цену в этом мире.

Он по-прежнему старался избегать глаз Кори, что не на шутку задевало ее. Люк же с Октавией шептались как ни в чем не бывало, бросая откровенные взгляды в ее сторону, потом вдруг рассмеялись. Она занервничала, захотелось броситься к Филиппу за поддержкой, в конце концов он ведь ее отец! Впрочем, шансов на успех у нее даже меньше, чем у Аннализы, пытавшейся оторвать мать от Люка. Господи, отец, — ей вдруг неудержимо захотелось расплакаться, — он подвел их обеих, и ее, и Аннализу! Казалось, его совсем не беспокоили страдания дочерей, но чутье подсказывало — он только пытается делать вид, на самом деле все совсем не так. Он тоже угнетен, взволнован, но даже и не думает их успокаивать. Филипп украдкой бросил взгляд на Люка, и Кори утвердилась в своей догадке — между ними что-то происходит. Гораздо более глубокое, чем состязание в мужской силе.

— Как ты думаешь, моя мать и Люк, они…

Аннализа смотрела на Кори сама не своя. Ведь это моя сестра, подумала Кори, и такой ребенок. Но черт побери, как же ее успокоить, как объяснить, что здесь творится, если сама не понимает?

Кори чуть не расплакалась, но, заметив панику в глазах Аннализы, улыбнулась и ласково дотронулась до ее щеки:

— Нет. Не думаю. Похоже, ты просто спятила из-за Люка.

Именно это и хотела услышать Аннализа: от Кори не ускользнуло, как изменилось выражение лица ее сестры. Просто необходимо что-то сделать, навсегда убрать его из жизни обеих! А еще хорошо бы понять, что за дела у Люка с Филиппом. Может, она и не в силах ничего изменить, но попытаться стоит. Невероятно, но она лелеяла надежду, что настанет день, когда она, Филипп и Аннализа заживут одной семьей.

Наутро Кори позвонила на работу и предупредила, что немного опоздает. Она уселась поудобнее, понимая, что беседа с Полой затянется, и уже потянулась к трубке, как вдруг раздался звонок. Удивительно, но это оказался отец.

— Я бы хотел встретиться с тобой завтра вечером, в пабе «Мэн ин зе Мун» на Уорлд-Энд. В восемь тридцать. Я буду ждать.

И прежде, чем Кори успела произнести хоть слово, в трубке раздались короткие гудки.

Как в тумане, Кори набрала номер Полы и довольно подробно поведала о событиях вчерашнего вечера, но о последнем звонке отца решила пока не упоминать.

— Не верю, — глухо отозвалась Пола, когда Кори закончила. — Просто не могу поверить. Боже мой, ты, наверное, спятила.

— Видимо, — согласилась Кори. — Но мне-то что со всем этим делать?

— Не представляю. Думаешь, Люк знает?

— Не уверена. Честно говоря, во время нашей первой встречи я столько выпила, что вообще ничего не помню из нашего разговора.

— Тогда, наверное, стоит его прямо так и спросить.

— Я тоже так думала, но если он не знает, что Филипп мой отец, признаюсь, не хотелось бы ему сообщать.

— А ты полагаешь, они как-то связаны? Значит, он все знает. Понимаешь, он же выставил тебя перед Филиппом. Боже, как все отвратительно!

— Мне почему-то кажется, Люк расскажет, в чем дело, пусть изложит свою версию. Тогда появится шанс узнать правду. И потом, если он не знает, что Филипп — мой отец, и выяснит от меня, я окажусь в невыгодном положении. Более того, он расскажет Аннализе, а я не хочу.

Пола усмехнулась:

— Ну, видать, ты по нему больше не сохнешь?

— Да я тебя умоляю! — воскликнула Кори. — Это же развратный тип, — ее даже передернуло. — Видела бы ты его с Октавией, и знаешь, скажу я тебе, за последнее время я наслушалась и насмотрелась всякого, но самое омерзительное ощущение осталось от нее. Она кажется грязнее самой последней проститутки.

Пола почему-то не откликнулась.

— Алло! О чем ты там задумалась?

— О Тэде Брэйтуэйте, — ответила Пола. — Тебе не приходило в голову, что он знал, кто такая Аннализа, сводя тебя с ней?

— Да, я уже думала, но уверена, он искренне хотел мне помочь.

— А ты не собираешься с ним поговорить?

— Нет, во всяком случае, пока.

— А Аннализа? Ты признаешься ей?

— Нет. Это дело Филиппа. Кстати, он мне только что звонил.

— Черт побери! Да что там творится такое! — воскликнула Пола. — Кори, признаюсь, мне даже страшновато. Я почему-то убеждена, Люк знает о тебе все.