— Запахи духов Октавии, возможно, так оно и было.

Пэм покачала головой:

— Нет, убийца был их последним клиентом или приходил к ним сразу после тебя, но само по себе такое совпадение маловероятно… Ладно если бы только одна из них, но пять… Или убийца использовал те же духи?! А Люк Фитцпатрик знает, когда ты ходишь к ним?

— Мне кажется, нет.

— Но вполне возможно.

Некоторое время они молча сидели, взявшись за руки. В конце концов Пэм выдохнула:

— Я думаю, этих женщин убил Люк.

Филипп поднялся и отвернулся от Пэм лицом к камину.

— Ты и сам так думаешь, да?!

— Но у меня нет доказательств.

— А ты не должен ничего доказывать. Это дело полиции. Поэтому надо просто пойти и все выложить. Пока они не узнают, что Люк тебя шантажирует, манипулирует…

— Я не могу, Пэм. Один Бог знает, что он сотворит с Аннализой и Кори в этом случае, — перебил ее Филипп.

— Но еще хуже будет, если ты не пойдешь. О Филипп, не пытайся успокаивать себя. Раз Люк Фитцпатрик убивает женщин, надо сделать так, чтобы его засадили, и поскорее. Прежде чем он снова…

— Он не посмеет, пока не посадит меня. А если я больше не пойду к проституткам…

— Все не так просто, Филипп. Кроме того, пять женщин уже мертвы.

Филипп схватился за голову:

— Я не знаю, что делать, Пэм! Он уже взял моих дочерей, мою жену… Боже мой, ну почему, что я такого сделал, чем вызвал такую ненависть?

Пэм не знала ответа. Она стала молча растирать ему шею.

— Ты давно его не видел? — спросила она.

— Давно. Он теперь в основном с Аннализой. Как ни позвоню, она или с ним или по дороге к нему.

— А Кори?

Под ласковыми пальцами Пэм Филипп начал расслабляться, но при упоминании о Кори снова весь сжался.

— Не знаю. О, как бы я хотел убить этого человека, за все, что он с нами делает! Из-за него я стал чужим для собственной дочери. Для дочери Эдвины. Я так виноват перед Эдвиной… — Он ударил кулаком по стене. — Боже, что он хочет от меня?!

— Ну уж не засадить в тюрьму. Хотел бы, давно бы сболтнул в полиции.

— Тогда чего же? Я уже и так задыхаюсь, а если всплывет моя связь с проститутками, то мне вообще конец, — вздохнул он. — Но это меня не волнует, главное — Аннализа и Кори. Я просто не могу тащить их за собой в пропасть!

— Да ради Бога! Ты же не виноват. Ну, ходил к проституткам, ну и что? И с тобой ничего не случится. Ни с тобой, ни с Кори, ни с Аннализой, если признаешься…

— Есть еще кое-что, — перебил Филипп. — И ты знаешь это.

— Октавия?

Филипп кивнул:

— Думаешь, мне хочется, чтобы Аннализа узнала правду про свою мать? Если я заявлю в полицию, все выйдет наружу. А уж Фитцпатрик проследит, чтобы так оно и случилось. Видишь, я бессилен.

— Но Филипп, если он и впрямь убил этих женщин, надо же что-то делать.

От самодовольной улыбки Люка Филиппа передернуло. Он всего несколько минут провел в этом кофейном баре и уже все понял: никакого смысла в их встрече с Фитцпатриком не было, поскольку не было никаких доказательств того, в чем в глубине души был абсолютно уверен.

— Я хочу знать, когда все это кончится? — спросил Филипп, когда поклонницы Люка наконец отошли от их столика.

— А что должно кончиться? — удивился Люк.

— Не притворяйся, — резко бросил Филипп.

Люк пожал плечами:

— Когда ты сдашься полиции.

— Не совершив преступления?

— Разве?

— А почему бы тебе самому не рассказать полиции о том, что тебе известно?

— На то есть основания.

Филипп ненавидящим взглядом уставился на него.

— Ты отлично понимаешь, что, как только я пойду в полицию, тебя немедленно привлекут.

— Как это?

— Я расскажу, как ты изводишь меня.

— Ну в таком случае, — усмехнулся Люк, — я обнародую, что занимался сводничеством, помогал твоей жене ощущать радости жизни. Или ты не в курсе? Было время, она неплохо развлекалась в роли проститутки. У меня полно фотографий, время от времени мы с Октавией разглядываем их. Она просто сходит с ума. Посмотри и ты, если хочешь, может наконец преуспеешь в постели, когда познакомишься с фантазиями своей жены!

— Ты мне отвратителен! — прорычал Филипп. — Как и она! Но мы сейчас не об этом. Я говорю об этих девушках, о том, кто их убил.

— Ну насколько я знаю, убил ты, — ухмыльнулся Люк.

— Тогда, черт побери, кто такой Бобби Мак-Ивер?

— Друг. Кстати, ты должен быть чрезвычайно благодарен ему. Он собирается принять удар вместо тебя. Ну а теперь прощай. У меня свидание с одной из твоих дочерей. — Он швырнул горсть монет на стол и поднялся. — О да, Филипп, — он подхватил пиджак, — я думаю, тебе небезынтересно — как только я пересплю с Кори, я предложу Аннализе выйти за меня замуж.