Однако рослый спросил соседа, тот – кого-то еще… Постепенно вопрос добрался до нужных ушей, и спустя некоторое время к Индаро вернулся ответ:

– Это Сароан, государыня блюстительница Востока.

Индаро кивнула. Всадник ей улыбнулся.

Помнится, архивестница рассказывала, что государи блюстители занимали среди знати довольно неопределенное положение. Их назначал император, они обладали нешуточной властью, но в войсках не имели никакого влияния. Соответственно, требовалась совсем особая личность, чтобы вот так остановить спешное продвижение отряда. В основном, насколько было известно Индаро, блюстители вели довольно праздную и показушную жизнь: наслаждались всеми благами высокого положения, а ответственности не несли никакой.

Однако эта Сароан действовала очень по-воински. Она немедленно взяла командование на себя. Вот она покинула телегу и вернулась в седло. К ней подъехал Фортенс. Она стала задавать ему вопросы, он отвечал, она внимательно слушала, глядя ему в глаза. В какой-то момент он повернулся, оглядывая войско, и оба уставились на Индаро. Фортенс поманил воительницу рукой. Индаро толкнула серую пятками.

Вблизи женщина выглядела еще старше, чем показалось сначала. Карие глаза были очень светлыми, почти желтыми. Таких Индаро никогда прежде не видела ни у одного живого существа. В правом ухе у Сароан было кольцо со светло-зеленым камешком.

– Это Индаро Керр Гильом, – представил ее старый воин. – Из отряда Диких Котов. Она отвела руку убийцы, метившего в карету Бессмертного.

Сароан невозмутимо разглядывала ее. Выпуклые глаза были точно лед под зимним солнцем.

– Гильом, – сказала она затем. – Дочь Рива?

Индаро кивнула, боясь, как бы женщина не завела речь о всяких там побегушниках, но государыня блюстительница лишь моргнула и отвернулась. Потом вновь велела отряду разделиться. Обычное воинство, в том числе Индаро, должно было ехать в Город с телегой. Членам Тысячи, вероятно в знак бесчестья, предписывалось вернуться к месту засады и оказать помощь раненым. С ними отправлялись два лекаря из Города. Сама Сароан повернула коня и поехала к Городу, держась впереди телеги. Всадники потянулись за ней.

Ехали медленно, мерная поступь кобылы навевала сон. Индаро до того устала, что неудержимо клевала носом прямо в седле. Потом вздрагивала и вскидывалась, судорожно стискивая коленями седло. Тот рослый, вновь занявший место подле нее, пытался затеять разговор, но у нее уже не было сил на учтивости.

Наконец на западе показался Город. Сперва между ушами серой далеко на горизонте возникло бурое пятнышко. Индаро ощутила волнение спутников, увидевших родной дом. Надо думать, они тоже долго сражались где-то вдалеке. Они были из конной армии, именовавшейся Первой Несокрушимой, а сами себя называли Ночными Ястребами.

– Давно в Городе не был? – спросила она рослого.

Он холодно глянул на нее. Должно быть, потерял желание беседовать, ведь она так долго никакого внимания на него не обращала.

– Три года, – буркнул наконец.

Она кивнула. Вот это да! Войска, бывало, оставались в поле и дольше, но случалось такое редко. Похоже, для этих солдат покушение на императора обернулось согласно поговорке: нет худа без добра.

– А ты? – спросил он, чтобы поддержать разговор.

– Год. Чуть меньше…

Пятнышко на горизонте между тем превратилось в серый высокий горный склон в окружении зеленых предгорий. Чуть ближе Индаро рассмотрела очертания стены. Таким ходом они должны были прибыть примерно через час. Она даже позволила себе размечтаться о том, чтобы поесть и, что важнее, поспать. Еще она гадала, что с ней теперь будет. Ее документы переданы Фортенсу. Отдал он их государыне блюстительнице? Или о ней – случайной пташке, затесавшейся в ястребиную схватку, – успели напрочь забыть?

Индаро ни разу не проезжала Райскими воротами. Она и в этой части Города-то никогда не была. Она порадовалась, когда кавалькада прибавила ходу, – верно, даже Сароан хотела поскорей добраться домой. Теперь дорога шла меж зеленых пастбищ для лошадей и овец. Их разделяли быстрые речушки. Сама дорога была вымощена каменными плитами. Люди, трудившиеся в полях, сплошь пожилые, разгибали спины, чтобы посмотреть на всадников. Индаро заметила юных девушек, ненадолго оторвавшихся от тяжелой работы: девки прыгали и махали руками конникам. Иные из мужчин махали в ответ.

По мере приближения Индаро стала приглядываться к горному обрыву, почти нависавшему над головой. У него было собственное название: Щит Свободы. По слухам, гора была сплошь изрыта пещерами и тоннелями. Если однажды в Город ворвутся враги, Щит станет последним прибежищем императора. У его подножия раскинулись зеленые холмы, где утопали в садах дворцы могущественных вельмож.

Высокие, обитые бронзой створки Райских ворот распахнулись, пропуская отряд. Индаро посмотрела на письмена, выбитые на привратных столбах. Копыта коней гулко прогромыхали под сводами.

Казармы Ночных Ястребов вплотную примыкали к внутренней ограде, сложенной из громадных камней. Ее валуны, выглаженные и обтесанные беспощадными дождями тысячелетий, служили одной из стен солдатской харчевни, где Индаро оказалась под вечер. Она изголодалась и устала до того, что уже и выбора сделать не могла: готова была либо есть, либо спать, смотря какая возможность подвернулась бы первой. Ей показали конюшню, где она и устроила серую, проследив, чтобы ту накормили и напоили. Затем потащилась вместе с Ястребами в их харчевню. Усевшись за стол, ссутулилась над миской тушеных овощей с мясом и стала есть, не ощущая вкуса, и тут к ней подошел тот рослый конник.