Бартелл оглянулся. Пламя ревущим столбом вырывалось из люка, цеплялось за деревянные стропила и уже растекалось по потолку. Над полом волнами распространялся дым.

Теперь Эмли была свободна. Нагнувшись, она схватила Бартелла за руку, за плечо с той стороны, где не было раны.

– Окно! – шепнула она.

Он покачал головой. Абсурдная мысль…

– Я не смогу, – прохрипел он в ответ. В горле першило от дыма.

Она схватила в ладони его лицо и низко нагнулась к нему.

– Я без тебя не пойду! – выговорила она с какой-то неумолимой твердостью.

Он только вздохнул. Из последних сил поднялся на ноги и, опираясь на худенькое плечо, проковылял через мастерскую к нужному подоконнику. Эмли распахнула его и помогла Бартеллу оседлать подоконник. Он посмотрел вниз. Переулок Синих Уток терялся где-то внизу. Там были смутно различимы обращенные вверх лица. Впереди маячил в предутренних потемках решетчатый деревянный мостик на ту сторону, доступный лишь кошкам.

Нет. Невозможно.

– Я не смогу, – сказал он дочери. – Я же не кот. Ты еще сумеешь, а я…

– Я без тебя не пойду, – железным голосом повторила она. – И принялась выпихивать его в окно: толкать плечом, лупить по спине кулачками.

Он хотел было поймать ее и выставить впереди себя. Но оказывается, он ослаб до того, что даже с ней справиться было мудрено.

Бартелл чувствовал близость смерти, но забрать с собой еще и Эмли – это было уж слишком…

Сделав страшное усилие, он потянулся вперед и левой рукой уцепился за балку. Эмли помогла ему свесить ногу и найти для нее надежную опору. Бартелл застонал – и оказался на мостике. Он цеплялся за балку, превозмогая боль и темноту, грозившую снова затопить разум. Эмли двигалась следом. Да не просто двигалась, а переставляла с места на место его руки, помогала переносить ноги. Вот он сделал шажок… Эмли мигом ухватила его левую руку и повела ее вперед.

Теперь они были прямо над переулком, и лишь темнота отделяла их от мостовой далеко внизу. В голове у Бартелла чуть-чуть прояснилось, свежий воздух немного охладил пылающий болью бок. Он уже сам потянулся вперед. Еще шажок… У того конца мостика виднелось распахнутое окно, оттуда за ними наблюдали двое мальчишек. В ушах звучали тонкие голоса, напоминавшие галдеж чаек. Кажется, это ребятишки что-то кричали ему, возбужденно тараща глаза. Наверное, подбадривали, чтобы двигался побыстрей.

Он перехватил балку, встал ногами на бревно пониже и прислонился к опоре, давая себе отдых. Позади взорвалось стекло, дохнуло жаром – это лопнуло окно, в которое выбрались они с Эм. Он услышал встревоженные крики – это зеваки разбегались от посыпавшихся осколков. Бартелл поспешно переместился вперед, остро сознавая, что Эм была там, у него за спиной, а значит, ближе к пылающей преисподней. Правая рука заскользила по гладкому дереву, Бартелл едва не полетел вниз, больно ударившись бедром и ухватившись за что-то лишь в последний момент. Рану рвануло так, что перед глазами все расплылось.

«Господин, только этот сломанный меч и удерживает в тебе жизнь…» Да что он понимал, тот глупый юнец? Меч только мешал ему участвовать в битве. Его люди нуждались в нем. Он не мог их оставить.

Эмли видела, как ее отец потянулся к рукояти кинжала, торчавшего в боку. Она поняла, что он вознамерился сделать, и перехватила его руку, надеясь остановить. Несколько мгновений он вяло силился вырваться, но потом оставил попытки, прижался к ней и обмяк. Сознание потерял, сообразила она. Он полусидел у косой балки, она – подле него на корточках, держась одной рукой за бревно, другой – крепко обнимая отца. Босые ноги цеплялись за деревянную опору.

– Отец! Отец! – звала она его, приблизив губы к самому уху в надежде, что он услышит и очнется.

Сзади придвигалось адское пекло. Языки огня уже перекинулись на бревна и ползли следом за ними.

– Бартелл!

Страх и усталость совсем лишили ее сил. Она смотрела на чердачное окно впереди. Всего несколько шагов, но это все равно что сотни. У нее сил не хватит сдвинуть неподвижное тело. Она сама-то еле держалась. Скоро ее хватка ослабнет – и холодные камни внизу примут их тела.

Она вновь закричала в ухо Бартеллу, прижалась головой к его голове и впервые за долгое-долгое время заговорила свободно, ясно и звонко. Она сама даже не знала, произносит ли эти слова, или они звучат лишь у нее в голове.

– Вспомни, отец, тот громадный каменный мост в глубине Чертогов! Ты еще сказал, что он был выстроен для великанов! Мы не знали, где находимся, не знали, куда он ведет. Я была такая маленькая, что ты ставил меня на следующую ступеньку и влезал следом за мной. Ты не бросил меня одну в темноте, в бесконечном мраке Чертогов, хотя тебе было бы гораздо проще спасаться самому! Вот и я тебя на этом мостике не оставлю. Лучше уж я умру с тобой на камнях, чем убегу без тебя! Открой глаза, отец! Мы вместе выберемся на ту сторону!

Но Бартелл ее не слышал…

Эмли в отчаянии посмотрела на окошко впереди. Там маячили три взволнованные физиономии: двое мальчишек и женщина. Пока Эмли смотрела, старший мальчик выбрался на карниз. Женщина схватила его, Эмли видела, как двигался ее рот: она умоляла, запрещала, не пускала… Они спорили, но девушка только слышала, как ревел пожар за спиной. Огонь все приближался. Наконец паренек стряхнул руку женщины, перелез на мост и быстро, уверенно двинулся к Эмли. Всего несколько мгновений – и, легко перемахивая с балки на балку, он оказался подле нее. Эмли с разочарованием увидела, что он был совсем мал – лет десяти, самое большее двенадцати.