– Не очень, - оттолкнув клавиатуру, я освободил для нее место на столе.

Она могла соблазнить меня одними своими босыми ножками.

В тот же миг, как я ее увидел, я сразу понял - мне конец. Это обещание можно было прочесть в ее глазах и движениях. Где бы она ни появлялась, мужчины смотрели ей вслед. Желая ее. Так же, как я.

Стоило ей подойти достаточно близко, как я поймал ее за талию и усадил себе на колени. Наклонив голову, я схватил ее сосок губами и начал сильно и увлеченно его посасывать. Услышав как она ахнула и почувствовав как задрожало ее тело, улыбнулся про себя.

Я могу делать с ней все, что захочу. Она дала мне это право. И это был самый драгоценный подарок, который я получал в своей жизни.

– Гидеон, - она запустила пальцы мне в волосы.

Мне стало гораздо лучше.

Я поднял голову, поцеловал ее и почувствовал коричный аромат зубной пасты и исключительный вкус, присущий только ей.

– Ммм?

Касаясь моего лица, она ловила мой взгляд.

– У тебя снова был кошмар?

Я напрягся. Ева всегда с легкостью читала меня. Не знаю, что смогу ли я когда-нибудь к этому привыкнуть.

Подушечкой пальца я погладил влажный хлопок ее майки, цепляющийся за сосок.

– Давай лучше поговорим о том, на какие неприличные фантазии ты сейчас меня вдохновляешь.

– О чем он был?

Мои губы сжались от ее настойчивости.

– Я не помню.

– Гидеон.

– Хватит, ангел.

Ева напряглась.

– Я просто хочу помочь тебе.

– Ты знаешь, как можешь это сделать.

Она фыркнула.

– Сексуальный маньяк.

Я сильнее прижал ее к себе. Не найдя подходящих слов, описывающих, как хорошо было держать ее в моих руках, я уткнулся носом ей в шею и вдохнул, ставший родным аромат.

– Ас.

Что-то в ее голосе насторожило меня. Медленно отстранившись, я скользнул взглядом по ее лицу:

– Поговори со мной.

– Дело в Сан-Диего…

Она опустила глаза и прикусила нижнюю губу. Я замер, ожидая продолжения.

– «Шесть Девятых» там тоже будут, - наконец призналась Ева.

Я уже знал об этом и тот факт, что она не пыталась скрыть это, принес мне облегчение. Но теперь меня тревожило другое.

– Ты хочешь сказать, что это проблема?
– мой голос оставался спокойным, хотя внутри бушевала буря.

– Нет, это вовсе не проблема, - мягко ответила она.

Но ее пальцы стали нервно перебирать мои волосы.

– Не лги мне.

– Я и не лгу, - сделав глубокий вдох, она посмотрела на меня.
– Это как-то неправильно. Я запуталась.

– Что именно ты имеешь в виду?

– Не будь таким, - тихо упрекнула она.
– Перестань быть таким равнодушным и холодным.

– Ну, извини. Услышать, как моя женане может разобраться в своих чувствах к другому мужчине, не очень-то способствует моему хорошему настроению.

Она попыталась слезть с моих коленей, я позволил, наблюдая и оценивая ее на расстоянии.

– Я не знаю, как тебе это объяснить.

Я сознательно проигнорировал холодный узел, затянувшийся в животе.

– А ты попытайся.

– Просто, - она посмотрела вниз, кусая нижнюю губу.
– Между нами все как-то… Незакончено.

Грудь сдавило и заполнило огнем.

– Он тебя все еще заводит, Ева?

Она застыла.

– Все совсем не так.

– Его голос? Татуировки? Или может быть его волшебный член?

– Прекрати! Мне и так нелегко рассказывать об этом. И ты не помогаешь!

– Мне, знаешь ли, это тоже радости не добавляет, - огрызнулся я, вскакивая на ноги.

Я окинул ее взглядом с ног до головы, желая оттрахать ее и одновременно наказать. Связать, запереть, спрятать ото всех, кто угрожает забрать ее у меня.

– Он ни во что тебя не ставил, Ева. Или посмотрев клип «Золотой», ты забыла об этом? Неужели, он может дать тебе то, что я не могу?

– Не будь такой задницей!

Ее скрещенные в защитной позе руки, разозлили меня еще сильнее.

Мне нужно, чтобы она была открыта со мной, доверяла мне. Я хотел ее всю.

Были времена, когда я просто с ума сходил от осознания ее значимости в моей жизни. Она была единственной, кого я боялся потерять. И сейчас, она говорила именно то, что я не смогу вынести.

– Не злись на меня за это, пожалуйста, - прошептала она.

– Я веду себя удивительно спокойно, учитывая какой ураган бушует в душе.

– Гидеон, - чувство вины наполнило ее серые глаза, в которых заблестели слезы.