– Я не несу никакой ответственности за это, – резко отвечает Уорнер, при этом лицо его становится мрачным. – Не я разрабатывал этот план. Да я даже не знал, что происходит. К тому времени, когда я сбежал из «Омеги пойнт» и находился в пути по дороге к базе, планы моего отца уже начали претворяться в жизнь. Я не принимал участия в сражении, тем более в атаке на «Омегу пойнт».

– Это правда, – подтверждает Лили. – Это Верховный приказал начать воздушную атаку на «Омегу пойнт».

– Да, и если я заочно ненавижу этого парня, – добавляет Уинстон, большим пальцем указывая на Уорнера, – его папашу я ненавижу гораздо, гораздо больше. Ведь это именно он похитил нас. И его люди держали нас в плену, а не солдаты из Сектора Сорок пять. Поэтому, да, – тут он сладко потягивается на диванчике, – я бы с удовольствием посмотрел, как Верховный умирает медленной и жуткой смертью.

– Должен признаться, – вступает в разговор Брендан, – что я не большой поклонник мести, но сейчас эти слова прозвучали для меня довольно заманчиво.

– Я бы тоже посмотрел, как сдохнет эта скотина, – высказался Иан.

– Как мило, что у нас с вами есть что-то общее, – раздраженно бормочет Уорнер. Он вздыхает и смотрит на меня. – Джульетта, одно слово, прошу тебя?

– Все это чушь собачья! – кричит Адам и оглядывается по сторонам. – Как просто вы готовы забыть всех и даже самих себя! Когда вы успели позабыть, что он сделал со мной, например, или, скажем, с Кенджи? – Адам поворачивается ко мне лицом. – Как ты можешь даже просто смотреть на него, зная, как он относился к нам? Он же чуть не убил меня – оставив умирать от потери крови, и намеревался замучить меня до смерти…

– Кент, приятель, сейчас тебе лучше помолчать, хорошо? – выступает вперед Кенджи. – Я понимаю, что ты сейчас злишься – мне тоже все происходящее не очень нравится – но последствия войны бывают непредсказуемыми. Случается, что формируются весьма странные союзы. – Он пожимает плечами. – Если это единственный шанс разобраться с Андерсоном, может быть, имеет смысл рассмотреть…

– Я не верю своим глазам и ушам, – останавливает его Адам, снова оглядываясь по сторонам. – Не могу поверить, что все это происходит наяву. Да вы все спятили. Вы просто сошли с ума, – заявляет он и хватается рукой за собственный затылок. – Этот парень – настоящий психопат, он же убийца…

– Адам, – пытаюсь я вставить хоть слово, – пожалуйста…

– Что с тобой случилось? – Он поворачивается ко мне. – Я уже и не знаю, кто ты такая на самом деле. Я думал, что ты погибла, посчитал, что он тебя убил, – говорит Адам, указывая на Уорнера. – И вот ты теперь стоишь здесь и говоришь, что ты в одной команде с парнем, который пытался разрушить всю твою жизнь?! Ты готова идти сражаться только потому, что тебе не остается ничего другого? А как же я? – требовательно спрашивает он. – Как насчет наших отношений? С каких пор это стало недостаточным для тебя?

– При чем тут мы и наши отношения? – пытаюсь я все объяснить ему по порядку. – Пожалуйста, Адам, позволь мне все тебе рассказать…

– Мне надо уйти отсюда, – внезапно заявляет он и направляется к двери. – Я больше не могу тут находиться. Я не сумею переварить всю эту информацию за один день. Для меня это слишком, – говорит он мне, – слишком много, чтобы я успел все впитать…

– Адам! – Я хватаю его за руку в последней попытке остановить его и спокойно поговорить, но он вырывается.

– А ведь все это, – говорит он, встречая мой взгляд, и голос его понижается до шепота, наполненного болью, – было оставлено для тебя. Я берег все это, потому что знал, что мы с тобой будем вместе. Я думал о том, что не ошибаюсь, что это будем мы – ты и я. – В глазах его поселилась обида. Я смотрю на него, и мне хочется сжаться в комочек, спрятаться где-нибудь и умереть. – Что же ты делаешь? – в отчаянии спрашивает он. – И о чем ты думаешь?

И я понимаю, что это не риторические вопросы.

Он ждет от меня ответа.

Он стоит на месте и ждет. Ждет, когда я заговорю, а все остальные наблюдают за нами, как будто мы разыгрываем перед ними интересную сценку из спектакля. Я не могу поверить, что он нарочно выставил меня в таком неприглядном виде. Вот прямо здесь и сейчас. Перед всеми моими друзьями.

И перед Уорнером.

Я пытаюсь встретиться с ним взглядом, но тут же понимаю, что не смогу долго смотреть в его глаза.

– Я не хочу больше жить в страхе, – говорю я, надеясь только на то, что голос у меня сейчас звучит достаточно громко и ровно. – И я должна сражаться. Мне казалось, что наши желания совпадают.

– Нет. Я хотел тебя, – говорит он, и я понимаю, что ему тоже необходимо приложить усилия к тому, чтобы голос не дрожал. – Вот и все, что мне было нужно. С самого начала, Джульетта. Ты была моим желанием и моей целью. Я хотел только тебя.

Я ничего не могу ответить ему.

Я не могу произнести ни слова.

Я не могу выдавливать из себя слова, потому что не хочу разбивать ему сердце. Но он продолжает ждать, он ждет и смотрит на меня. Наконец мне удается выдохнуть фразу:

– А мне требуется больше.