– Твоей пациенткой может и не является, но больной остаётся!

– Пусть даже так, – Рим не стал спорить. – Но она не в стационаре! И мои отношения с нею – сугубо личное дело! И вас никаким образом не касаются!

– Конечно, конечно! – Дулина подняла ладонь, будто пытаясь прикрыть рот Любимову. – Сейчас ты начнёшь брюзжать, что мол-де времена партбюро кончились, но, заметь себе, Рим Николаевич, моральный облик капиталистического или дерьмократического врача ещё больше уязвим! А где твоя супруга?

Рим вздрогнул, но промолчал.

– Где, я спрашиваю, твоя Виктория? Дома сидит, носки вяжет?

Значит, она не видела как Рим передал ключи. Это уже лучше.

Рим улыбнулся.

– Чего ты гримасничаешь? Или вы все там, на кафедре, стали Гуимпленами? Ответишь на вопрос?

– Нет, – сказал Любимов и повернул в сторону своего отделения.

Ежиха смотрела ему вслед, ликуя в глубине души. Надо же, какие тайны открываются человеку порой! Надо лишь почаще ездить на работу автобусом!

Рим не замедлил доложить Васильчикову о стычке с лечпрофом.

Егор Степанович пообещал принять кое-какие меры. Его вовсе не интересовали детали, суть ухватил сразу. Он только поинтересовался:

– А где Виктория?

– Она погибла в авиакатастрофе.

– Понятно, – сочувственно улыбнулся профессор, – не волнуйтесь, Рим, найдём управу на Дулину. Очень скоро она перестанет вставлять нам палки в колёса.

Заявление шефа прозвучало так убедительно, что Рим воспрянул духом.

Действительно, разве может какая-то заместительша Главного врача рядовой областной больницы помешать научному прогрессу? Это тогда, как вся страна стремится к повышению уровня образования! Когда профессора начали возвращаться на Родину. И вскоре любой МНС уже ни за что не пожелает отбыть на ПМЖ в Западный рай! Полюса резко поменялись – дома стало намного лучше грамотному специалисту. Во-первых, потому что дома. Во-вторых, среди понятного собственного народа, опять же, потому что дома! Здесь нет препятствия в языковом барьере, совершенно понятна, хоть и не всегда предсказуема, реакция русского человека. Никто тут не привык к западному потребительскому взгляду на жизнь и науку, в том числе. Как можно задержать научный прогресс, когда его двигает Государство?

Несколько дней назад Рим с Владимиром читали черновой вариант статейки, где говорилось об их совместной работе. Острый журналистский язычок язвительно сообщал о бессилии медицины. Смело предполагалось, что теперь нас будут врачевать исключительно математики, к тому же фундаменталисты, которые сами не знают, чего там изобретают! А вскоре они, как дважды два, докажут, что и инфаркт миокарда, и рак – тоже не болезнь! А что? А = В и равно С! Умер человек, но это ведь не значит, что он болел! Вот что нам сообщает уважаемый доктор наук B.C. Иванов! А г-н Любимов Р.Н. расписывается в собственном бессилии!

Лечить он-де вовсе не может, да и не умеет, а пускает больного шизофренией на самотёк! Известны же науке случаи ремиссии безо всякого лечения! Вот это и использует, не иначе как аферист, доктор Любимов! Мало того, теперь математик Иванов берётся доказать вовсе несусветную чушь! До чего мы дойдём? Эдак скоро признаем, что женщина создана из ребра мужчины, а мужчина из глины или из чего-то ещё!

Журналист яростно взывал к разуму читателей, призывал к сознательности граждан!

«Долой мракобесов, тянущих нас в Средневековье»!

На этой мажорной ноте заканчивалась пышущая ненавистью статья, точнее черновик, так и не попавший в печать. Автор уже уволен, к тому же дал показания о заказчике памфлета.

Молодым учёным осталось похохотать над необычным взглядом на своё творение.

– И что теперь? – спросил Рим.

– Ничего, – равнодушно сказал Владимир, – союз журналистов взбудоражился, завопил о свободе слова, демократии и прочих великих ценностях. Но им намекнули, что кроме свободы слова и демократии, существует ещё полузабытое понятие – патриотизм.

– Так ведь они пойдут дальше, в международную организацию!

– Не пойдут.

– Почему?

– На Западе наши работы приняли, мало того, успешно развивают. Кстати, тебе интересно, кто наказал писаку?

– Примерно я догадываюсь.

– Скорее всего, ты не прав! – подскочил Иванов с места.

– Как это?

– Сама Липутина завернула статью!

– Она с нами, но надолго ли?

– Навсегда.

– Как только она сумеет подтвердить свою степень.

– Её степень только на этом и держится! – нетерпеливо перебил Владимир. – Она же неглупая женщина, чтобы пилить сук, на котором сидит.