Оля еще больше растерялась, злость исчезла сама собой.

— Я думал, смогу уладить эту проблему, ты сможешь жить своей жизнью, а я своей… Что, перестав видеться с тобой и вернувшись к прежней жизни, я тем самым выкину тебя из своего сознания…

Оля попыталась встретиться с ним взглядом, но он смотрел на свою ладонь, которую медленно сжал в кулак, и постукивал им по колену.

— И что же?

Рука замерла. Он повернул голову:

— Этого не произошло.

Встав, он подошел к двери, зажег сигарету, но сразу отбросил ее и обернулся:

— Всю душу ты мне вымотала. Зачем вы объявили о свадьбе?.. Вы, правда, собираетесь пожениться?

— Мы?.. — Легкое недоумение на лице через мгновение рассеялось, — а!.. Нет, конечно, еще чего! Да это ерунда, так надо было. Для дела. — И добавила, — а ты откуда знаешь?

Он махнул рукой, подходя к ней:

— Интернет…

— Вот блин, я как-то и не подумала, замоталась совсем… Надо было все тебе рассказать, но у меня голова была другим занята. А потом… я не успела… Я ведь не знала… — Она замолчала, потому что Игорь подошел почти вплотную, и все слова куда-то разом испарились.

— Конечно. Откуда ты могла знать, что я… влюбился в тебя.

У Оли подкосились ноги, и она почувствовала себя счастливой и глупой.

— А… а как же…

— Ш-шш, тихо, молчи!

И она замолкла. Она видела рот, видела приоткрытые губы. Медленно и очень неотвратимо они приближались… алчущие, такие горячие, что их жар испепелил все мысли, еще остававшиеся в голове.

Едва коснувшись ее, он уже не мог остановиться, он просто был не властен над собой — опять вдыхать ее запах, ощущать под ладонями знакомые тепло и нежность — пытка и наслаждение одновременно. Он гладил ее плечи, затылок, лицо, знакомое, родное, заплаканное… любимое.

Позволив себе пойти навстречу своему желанию, Оля дотронулась до него, проведя кончиками пальцев под футболкой. Легкая дрожь, едва заметная, и то только потому, что она была слишком близко к нему, прошла по его телу. Словно во сне, она с наслаждением провела ладонью от талии к груди, и, почувствовала, как его рука сжалась на ее спине. Парень на мгновение прервал поцелуй, пробормотал что-то, но она не успела разобрать что, а он вновь овладел ее губами, соприкасаясь с ее языком. Это будило и голод, и наслаждение одновременно, хотелось прижаться к нему близко-близко, чтобы чувствовать прикосновение его тела, его ладоней, как тогда… Почему он не сделает это сейчас? Но он лишь сжимал ее одежду в кулаке и притягивал к себе. А ей хотелось снова ощутить жадные ищущие пальцы, горячие, бесстыдные… Жесткая рука легла ей на затылок, и она не смогла бы отстраниться, даже если бы захотела… Но она же не сумасшедшая…

…Во дворе поднялась суматоха, и девушке пришлось вырваться из его объятий. Она подбежала к медикам, которые выносили Сашу на носилках, следом шла медсестра с ребенком на руках и Костя. Он окликнул Ольгу:

— Я не хочу оставлять ее одну, поэтому поеду в карете скорой помощи, вот тебе ключи, пригонишь машину?

— Да, конечно!

Он вскользь оглядел ее, отметив чужую одежду, припухшие от поцелуев губы, горящие глаза, перевел взгляд на Игоря, стоящего в стороне.

— Игорь?

Он подошел.

— Я рад, что ты здесь оказался, — он протянул руку, и они пожали друг другу руки, и Костя поспешил к машине, в которой к этому времени разместили Сашу.

Карета скрылась за поворотом.

— С ней все будет в порядке?

— Будем надеяться, что да. Теперь она под наблюдением специалистов. Костя рядом, уж он-то ее в обиду не даст.

— А… это опасно, то, что роды прошли здесь?

— В какой-то степени… Стремительные роды всегда опасны. И зачастую проходят в неблагоприятной обстановке. Но, я надеюсь, все обойдется… А ты? Тебе, наверное, стоит принять успокоительное…

— Нет, нет! Со мною все в порядке. Просто… не думала, что все будет так… ужасно.

— Почему ужасно? Ничего ужасного…

— Да?! — Она повернулась к нему, — надо быть очень смелой, чтобы решиться родить ребенка.

Он пристально посмотрел на нее, и его губы изогнулись в усмешке, одновременно грустной и снисходительной, отчего ей показалось, будто он гораздо старше. Как будто прожил на свете много лет и знает что-то такое, о чем она даже не догадывается.

— Что? Я глупость сморозила, да?

— Ничуть. Иди ко мне, — он привлек ее к себе. — Сейчас мы здесь одни. Только ты и я.

Пусть привыкает к мысли, что ей никуда от него не деться. Конечно, он будет ждать, сколько придется. Но не отступит.

Но Оля не насторожилась после его слов. Напротив, она пригнула к себе его голову, ее рот разомкнулся, впуская его язык, позволяя ему проникнуть внутрь, отчего им завладело нечто более сильное, чем воля и убеждения, и он со стоном притянул ее к себе.

— Ты рискуешь, — прошептал он, — когда так делаешь, я и так едва соображаю…