Шрифт:
— в № 33 от 8 июня 1920 г. была опубликована анонимная заметка явно антисемитского характера, подписанная жирным шрифтом — Коммунист. Называлась заметка "В стенах МЕПО". Приводим её текст:
"По вечерам в учреждении МЕПО (речь, видно, идёт о потребительском обществе) собирается группа лиц в составе бухгалтера господина Брискера, зав. склада Товбина, зав. первым кооперативом Хасина, третьим — Брука и четвёртым — Баркмана.
Эта компания, собравшаяся на ежедневные " заседания", устраивает чаепитие и игру в картишки, тут же друг другу сообщают о своём житье-бытье. Для услужения, разумеется, устанавливается на всё время игры курьер МЕПО, на обязанности которого лежит принимать от господ и подавать. Необходимо, кому следует, разъяснить этой компании, что учреждение МЕПО не игорный дом, а пролетарское учреждение и, как таковое, оно такой компании в дальнейшем у себя не потерпит."
Наблюдались и отдельные официальные случаи дискриминации евреев Мстиславля. В отчёте за 1919 год о деятельности еврейской секции ГубОНО отмечалось, что испытывается острая нужда в школьных работниках. Это мешает открыть целый ряд новых школ в местах, где еврейское население настойчиво просит об этом. Нет учебных пособий. Нет керосина и поэтому вечерние курсы не могут функционировать. Мстиславский отдел народного образования всячески мешает просветительской деятельности национальных меньшинств. Так, он отказал еврейской общественности в просьбе о введении преподавания еврейского языка в школе и введении занятий на еврейском языке в детском саде.
Существовал в городе драматический кружок на идиш, но его режиссёру было отказано в оплате.
В феврале 1919 года в соседнем местечке Рудня военные учреждения и части заняли помещения еврейской школы и детского сада. При этом была уничтожена школьная мебель.
И всё же в своей деятельности местная власть старалась учитывать наличие в городе значительного количества еврейского населения и в первые годы советской власти велась достаточно целенаправленная работа по решению национального вопроса. В правительственных актах было предусмотрено право каждого народа получать образование на родном языке. В Мстиславле даже работа профсоюзов швейников и кожевенников в середине 20-х годов была переведена на идиш.
Поэтому период до конца 20-х годов в историографии иногда называют "золотым десятилетием" национальной политики в стране.
В послереволюционные годы языком обучения в советской еврейской школе был избран идиш, как родной язык учащихся.
По данным Л. Смиловицкого (59) согласно переписи 1920 года на идише говорили 71 % евреев Советского Союза, в том числе в РСФСР — 48 %, на Украине — 76 %, а в БССР — 91 %. (в местечках — до 97 %)
В сентябре 1918 г. Государственный комитет по просвещению постановил прекратить занятия в хедерах. Однако до окончания гражданской войны во многих местах Белоруссии они продолжали функционировать явочным порядком.
Поэтому сначала в апреле, а потом и в сентябре 1921 г. Наркомпрос издает специальный приказ о запрещении деятельности хедеров и иешив. Это объяснялось тем, нельзя было превратить в школу дом или квартиру меламеда, где велись занятия, а его самого — в советского педагога. Оставалось только закрыть хедер, а детей разместить по другим школам. Однако одновременно открыть тысячи учебных заведений, способных охватить сотни тысяч учеников, было невозможно. Поэтому местные власти были вынуждены временно смотреть на хедеры сквозь пальцы, надеясь на постепенное вытеснение их советской школой.
Борьба с хедером была частью атеистической кампании в Белоруссии. Во время религиозных праздников проводились антирелигиозные демонстрации, читались лекции по атеизму, устраивались импровизированные "суды" над подростками или молодыми рабочими, побывавшими в синагоге или участвовавшими в отправлении религиозных обрядов.
Известно, что и в Мстиславле в 1923 году был устроен четырёхдневный политический суд над хедером.
В начале двадцатых годов была сформулирована идеология советской еврейской школы в своих основных положениях. В 1923 г. руководитель еврейского бюро Наркомпроса Михаил Левитан заявил, что советская единая трудовая школа на идише есть важнейший элемент коммунистического воспитания еврейской молодежи, основной фактор борьбы с религией, националистическими и сионистскими предрассудками, средство утверждения атеистического и интернационального мировоззрения.
В послереволюционное время в городе была одна семилетняя еврейская школа на идиш им. Эстер (Фрумкиной). Школа была основана в 1920 году, в 1927 году в ней обучалось 530 детей. В 1931 году эта школа ещё существовала. По имеющимся сведениям она была закрыта в 1937 году.
Последняя из учителей этой школы — Вестерман Стера Львовна, которая долго ещё работала завучем белорусской школы № 1, стала первым Заслуженным учителем республики. О ней и сейчас ещё вспоминают в Мстиславле
Я уже упоминал, что основным разговорным языком в белорусских местечках и городках, в том числе и в Мстиславле, был идиш. Поэтому молодые еврейские юноши и девушки, уезжавшие в 20-30-х годах на учёбу в большие города, испытывали большие трудности при обучении и сдаче экзаменов по русскому языку.
В своей книге " Как мы жили" Я.С. Шифрин (68) рассказывает, что существовавшая тогда широкая практика оказания льгот национальным меньшинствам позволяла даже проводить занятия в некоторых группах ленинградского рабфака на еврейском языке.
Когда же его брат Кусиель Шифрин плохо справился с экзаменом по русскому языку при поступлении в рабфак, он всё же был принят туда его директором С.А. Соколовым с формулировкой: "Принять как еврея."
К.С. Шифрин оправдал надежды своего учителя и стал выдающимся учёным.