Барр повернулся к Сорке.

– Могу предположить, что он, основываясь на своем якобы отличие от простых людей, проявил некоторые стороны своей сущности, незнакомые остальному клану? – Даже в его вопросе, Барр позаботился о том, чтобы не раскрыть секреты криктов.

Сорка кивнула, неприятный запах ее волнения подтверждал ее страх, мучащий ее не один день.

– Что он сказал тебе?

– Он…

– Закрой рот, потаскуха! Знаешь, что случится, если ты не сделаешь этого.

Барр молниеносно двинулся. Возможно никто, кроме Ирка, не видел, как кулаком левой руки он нанес удар седому крикту. Удар был такой силы, что тот отлетел назад, ударяясь об стену, отчего весь коттедж задрожал.

– Скажешь такое еще раз, и я заткну тебя.

Теперь Барр подошел к явно потрясенной Сорхе.

– Тебе не нужно больше бояться его.

Сорка кивнула. Ее глаза расширились и наполнились слезами, которые она храбро старалась спрятать.

– Он может превращаться в волка.

– Он сказал тебе об этом? – спросил Барр.

Сорка покачала головой.

– Показал. И сказал, если я не буду делать то, что он хочет, он разорвет на части Бриджит, как поступил с моим мужем, - запинаясь, она с трудом выдавливала из себя каждое слово. Замолчав, женщина зарыдала сквозь крепко сжатые губы.

Верика протянула руку и сжала пальцы Сорки.

– Больше этого не будет.

Сорка посмотрела на Барра с едва ли не безнадежным отчаяние.

– Вам никогда не победить его в бою.

– Мне было восемь, когда я убил своего первого кабана; этот оборотень не пугает меня.

Пока крикт не пройдет первое превращение и у него начнут расти волосы помимо головы, этот поступок является проявлением большой ловкости и искусства.

Ирк мог похвастаться тем же, только в девять лет.

С презрением он взглянул на Роланда.

– Ты не переживешь первого боя.

– Я прошу прощения, - быстро произнес Роланд, хотя было ясно, что эти слова сиз его уст ничего не стояли.

– Ты удовлетворен, чтобы отозвать свой вызов? – спросил Барр у Ирка.

Ирк повернулся к Верике и повторил вопрос ей. Она пристально смотрела на него. Ее обуревало столько чувств, что мужчина не мог определить их все, но мог точно сказать – там было то чувство старого горя, которое он заметил этой ночью.

– Я нет. Он не знает значений этих слов.

– Что ты хочешь? Думаешь, что переступлю через свое достоинства и унизительно буду просить у тебя прощения перед всем кланом?

– Да. Если более вежливо попросишь прощение в зале во время завтрака, то я приму твои слова, - что-то в выражение ее лица говорило, что она наперед знала о том, что старый крикт никогда не согласится на эти условия.

Роланда трясло от неудержимой ярости, распыляя по комнате мощь очень сильного волка, что притаился под его кожей.

– Я не буду этого делать, ты никчемная дочь той мерзкой вороны.

Верики тотчас обернулась к Ирку. Новое чувство заглушило все остальные. Страх.

Ирк не знал, что стало причиной, но это и не было важно. Он улыбнулся ей; он предъявил на нее права как на свою суженую. Девушка могла еще не понять, что это значит, но узнает. Он всегда будет защищать ее. От всего.

Он вновь повернулся к тому ублюдку, который так сильно обидел его суженую.

– Встречаемся в лесу через полчаса. Если не придешь, то я выслежу тебя и без колебания оборву твое жалкое существование.

Наконец до Роланда дошло, и он действительно испугаться – было заметно, как панически забегали его глаза. Но было слишком поздно.

Барр взглянул на Киркина.

– Собирай криктов на поляну около небольшого озера. Всех. Любой, кто откажется, с этого дня будет считаться изгнанным.

– Ты не сделаешь этого. Король обещал мне место в этом клане, - в последний раз попытался защититься Роланд.