Сожаление о том, что раскрыла тайну происхождения Верики – способность превращаться в две криктские ипостаси, терзало Сабрину.

– Я думал, Вер-птицы просто мифом, - удивление в серых глазах.

Он действительно так думал. Ничего, кроме правды и удивления, не исходило от него. Как такое может быть?

– Волки ненавидят Вер-птиц, - все крикты, обращающиеся в птиц, знали это. Даже Верики и Киркин прилагали усилия, чтобы скрыть свою сущность воронов. – С давних времен, как Волки присоединились к человеческим кланам, твои сородичи умело уничтожали моих.

– Крикты – воинственный народ. Мы всегда сражались с себе подобными, пока не стали вымирать целые кланы. Чтобы прекратить эту вражду друг с другом, мы присоединились к человеческим кланам, - Барр произнес это так, словно читал ребенку лекцию по истории.

Чем разозлил ее. Она знала историю волков, но присоединение к людям не искоренило в них жажду убивать Вер-птиц.

– Волки никогда не переставали убивать моих сородичей.

– Но мы даже не знаем, что вы существуете.

– Твоя стая - нет, - хотя Сабрина сомневалась в том, что такое возможно. – Но другие знали.

– Я что-то слышал об этом.

Она покачала головой. Высокомерие Барр, сильно отличающееся от самомнения Роланда, было частью его, поэтому его заявление даже не удивило ее. Его абсолютное уверенность, что он знает обо всем, что связано с криктами, одновременно расстраивало и удивляло ее.

– Независимо от этого древняя вражда прекратилась тогда, когда волчьи стаи перестали враждовать с друг другом.

– Ты неправ.

– Сабрина, - всего лишь одно слово. Ее имя, но оно хранило в себе множество значений.

Он был удивлен, что она так откровенно проигнорировала его слова, но Сабрина прожила жизнь среди криктов, а не простых людей. Даже в те незапамятные времена, когда Волки еще не присоединились к обычным людям и МакАлпин позорно не предал своих королевских родственников, у Вер-птиц женщины были главнее.

Пока любой, кто обладал властью, имел почтение у Вер-птиц, мужчины не считали себя выше противоположного пола. В давние времена потребовалось не так много лет, чтобы наказать Роланда за то, как он жил среди криктов.

– Ты действительно утверждаешь, что стаи никогда не воют друг с другом?

– Только когда вовлечены сами кланы.

– А кланы Хайленда такие непостоянные, как крикты, присоединившиеся к ним.

Барр пожал плечами.

– Это не значит, что волки продолжают пылать вековой враждой против воронов.

– Вер-птицы это не только вороны, хотя мы и составляем самую большую группу из ныне живущих.

– А волки из клана Синклер или Балморол были бы рады узнать о вашем существование.

– Я заметила, что ты не упомянул донегалов.

– Вред, нанесенный Роландом, очевиден. Не удивлюсь, если у него не осталось влияния на других в клане; он управлял им больше, чем требовалось.

– Этот вред более чем неприятный. Он разрушителен.

– Я не могу согласиться с тобой, - произнес Барр, тем самым подтверждая, что все же у него репутация человека, который верит тем, кому не следует верить.

– Мои родители погибли от рук Волков. Они до сих пор охотятся на нас в лесу.

Серые глаза Барра расширились и тотчас сузились.

– Невозможно.

– А как произошло это? – она указала на свою раненную руку, раздражение перебороло остальные чувства, вызванные его высокомерием. Как он смеет сомневаться в ее словах? – Один из твоих волчков-охотников подстрелил меня в небе.

– Нет.

– О, да, - она хотела еще много что сказать, но не здесь. В клане с криктами ее могут легко подслушать.

– Лэрд? – позвала Верика от двери, одной рукой упираясь в дверной косяк.

Он метнул в ее сторону сердитый взгляд.

– Да?

Взгляд девушки, сочетавшей в себе волка и ворона, прыгал от Барра к Сабрине и обратно, ей было так любопытно, о чем же они разговаривали, что девушку окружал соответствующий пряный запах.

– Роланд попытается убить Ирка до того как они встретятся лицом к лицу в честном бою.