– А ещё в кузове поместится средний бомбомёт, – добавил Бааламестре. – Станина закреплена на корпусе, поэтому оружие можно использовать даже при загруженном кузове. – Установка этого оружия была идеей Каронимо, он ею гордился и не стеснялся на превосходные эпитеты: – А вот это подвижное соединение позволяет закреплять трубу в различных положениях, атакуя и наземные, и воздушные цели.

Пока нельзя было предсказать, как поведёт себя усовершенствованный бомбомёт в реальных боевых условиях, но выглядела конструкция многообещающе. Для врагов.

– Оригинально, – одобрил старик. И не удержался от шутки: – Покупаю.

– Кхм… – кашлянул стоящий у борта Мерса.

– Ах да, – улыбнулся Бааламестре. – Боезапас: сотня бомб различного предназначения, за которые нужно сказать спасибо Энди.

– Я – Олли.

– И ему тоже спасибо.

– Бомбы здесь? – немедленно уточнил старик.

– В арсенале, – недовольно ответил Мерса. И язвительно добавил: – На юго-западе.

– Очень хорошо.

Бомбомёт производил впечатление, однако все понимали, что главным оружием бронекорды, разом превратившим её в серьёзную боевую единицу, был всё-таки «Гаттас». Огромная машина была крайне легко бронирована – исключение составляла лишь торчащая «кузельная» башня – и обладала лишь одним преимуществом – скоростью. Теперь появились зубы. Без шестиствольного чуда Гатова его шестиколёсное чудо представляло собой лёгкую добычу.

– Я мог бы сам его достать, – протянул Кедо, поглаживая чёрную коробку пулемёта. Он никак не мог покинуть жёсткое кресло стрелка. – Вам не пришлось бы высовываться.

– Мы предлагали честную сделку, – насупился Павел, ожидая, что старик вновь выразит неудовольствие насчёт выходки в Шпееве. Гатову и самому не понравилось произошедшее, однако за Каронимо он всегда стоял насмерть.

Но Кедо, как выяснилось, не собирался ворошить прошлое.

– Сейчас неважно, – вздохнул старик, поправляя валярку.

– Пожалуй…

– Тем более что свободянам вы честную сделку предложить забыли. Просто избили их до полусмерти.

– Мы не били, – округлил глаза Бааламестре. – На них свалилась мебель.

– Согласен: это был умный ход.

– Спасибо.

– А я, как всегда, всё пропустил, – пожаловался Олли. – Энди забирает самые интересные приключения…

– Умный ход для драки, – продолжил Эзра, проигнорировав жалобу алхимика. – А вот с практической точки зрения вам следовало вывернуть карманы, а не затевать потасовку. Потому что сейчас ваши физиономии украшают все фонарные столбы Триберди.

– Изображения, – поправил старика Мерса. Олли, в отличие от Энди, за словом в карман не лез. И очки протирал редко, и некоторые гласные не тянул. – Сами физиономии прячутся, чтоб меня в алкагест окунули.

И был замечен.

– Как тебя терпели преподаватели? – прищурился Кедо.

– В университете меня ещё не было, – самодовольно сообщил Олли. – Энди сам как-то вертелся. Вот, помню, он рассказывал…

– Не сейчас, – чуть повысил голос старик.

– Как скажете.

Эзра помолчал, убеждаясь, что говорливая версия Мерсы действительно заткнулась, убедился и продолжил:

– В общем, снова украшают. И как раз тогда, когда люди уже забыли о портретах, что присылал Клячик полгода назад. – Кедо выбрался из-за пулемёта и знаком предложил троице рассесться в кузове: на ящиках и просто на полу, как Гатов, после чего мужчины стали напоминать кучку заговорщиков, впрочем… впрочем, с какой-то точки зрения так оно и было. – Мне нравится ваше чувство юмора, ребята, и лёгкость в отношении сурового менсалийского бытия, но сейчас я говорю серьёзно: вы наследили.

Убедившись, что бомбы находятся далеко и детонировать в кузове нечему, Эзра принялся спокойно набивать трубку.

– Пора уезжать? – прищурился Павел.

– Ещё утром я думал, что у нас есть неделя, но теперь вынужден констатировать, что в нашем распоряжении осталось не более пары дней.

– Что произошло? – не сдержался Олли. – Нас вычислили из-за драки?

И выразительно посмотрел на Гатова. В качестве ответа Павел почесал браслеты левой руки, но не проронил ни звука.

– Что произошло, я расскажу позже, – качнул головой старик. – А пока так: ваши выходки не остались незамеченными.

И оставалось лишь опустить головы. Учёные поняли, что не только засветились, но, возможно, крепко подставили Эзру, и последнее обстоятельство вызывало у них жгучий стыд. Ведь одно дело – играть своей жизнью, и совсем другое – жизнью настоящего друга.

– Мы уедем, – твёрдо пообещал Гатов. – Ты получил ответ от своего надёжного контрабандиста?

– Об этом я тоже собирался говорить, – спокойно произнёс Кедо, пыхнув раскуренной трубкой. Кузов окутал аромат яблока – его добавляли в любимую Эзрой мержинскую табачную смесь. – Два часа назад от капитана Хубы пришло телеграфное сообщение…

– Что-нибудь плохое? – поднял брови Каронимо.

– Авторами плохих новостей в последнее время становитесь вы, мои товарищи в этом не замечены, – съязвил старик. – И ещё они не приучены перебивать старших.