Но Маша замотала головой:

— Нет. Я сама должна все узнать, — проговорила она сквозь слезы, — и если окажется, что он виновен, тогда я с ним и поговорю. Вот так.

— Макс, устал? — Зоя склонилась над кроватью своего четырехлетнего сына, поцеловала его в теплую щеку. — Малыш…

Еще недавно в квартире было шумно, собрались гости — и взрослые, и маленькие друзья и подружки Максимки, чтобы поздравить его с днем рождения. Выбрался из своей деревни и тяжелый на подъем папа Стас, приехал с подарком — с красивым красным электромобилем, который едва поместился в прихожей. Макс, захлебываясь от радости и удовольствия, все пытался прокатиться на нем, и малыши тоже по очереди усаживались в него, восхищались, похлопывали на мужской манер Макса по спине, поздравляли, а сами явно, неприкрыто, по-детски наивно завидовали такой игрушке. Некоторые потом подходили к своим мамам и шептали на ушко: и я хочу такую машину.

Зоя накрыла два стола — взрослый в гостиной, детский — в кухне. Для малышей Зоя приготовила куриные ножки с картофельным пюре, испекла огромный торт с клубникой, приготовила домашнее мороженое и сварила ягодный компот. Для взрослых закуска была посолиднее — мясо, салаты, крепкие напитки и пирожные.

Стас, посидев с гостями за столом, извинился, сказал, что у него много работы, и уехал, поцеловав жену.

— Ты молодец, так все организовала! Думаю, что и Максу понравился наш подарок! — сказал он уже на пороге, искренне радуясь празднику. — Ты — умница, очень тебя люблю! Ты даже не представляешь, как я рад, что у нас есть сын. А как он похож на меня! Ты заметила? Он даже смеется так же, как я! У меня для него еще один подарок, но я подарю его позже, когда вы вернетесь в Абрамово. Это краски, кисти, уголь… Думаю, что пора уже заниматься с ним живописью. Ты видела его последние рисунки? Он чувствует форму, цвет… Ну, ладно, Зоенька, я поехал. Сама знаешь, у меня работы — выше крыши. Ах да, чуть не забыл! А подарок мамочке?

Он достал из кармана коробочку, раскрыл ее, и Зоя увидела перстень с маленькими изумрудами.

— Надо же, чуть было с ним не уехал!

У Зои нервы не выдержали, даже слезы выступили, настолько она была растрогана и счастлива. Она надела на палец перстень и какое-то время разглядывала его, не решаясь взглянуть в глаза мужу. Вопрос, который мучил ее все эти последние пять лет, вновь повис в воздухе. Знает ли он, что Макс — не его сын? Или же он такой рассеянный человек, погруженный в свою работу, что до сих пор не смог сложить два плюс два и понять, что она забеременела не от него. Что по срокам ну никак не выходит, что он отец мальчика. Или же он все знает и простил ее?

В сущности, какая теперь разница, когда у них все наладилось, и тот факт, что он живет отдельно, в деревне, никак не мешает им сохранять супружеские и дружеские отношения? Стас с воодушевлением, свойственным творческим и романтичным натурам, принял известие о ее беременности, был настолько рад, что предложил Зое переехать в деревню, чтобы заботиться о ней. И пусть его забота заключалась лишь в частых вопросах «Как ты сегодня, дорогая?» или «Тебя, зайка, снова тошнит?», Зое все равно было приятно, тем более что в деревне ей оказалось легче переносить тоску по Павлу и переживать свою обиду на него.

После их последней встречи она целую неделю ждала от него звонка, едва сдерживаясь, чтобы не позвонить самой, после чего решила, что нечего мучить себя ожиданиями телефонного сигнала (эту мелодию она запомнит на всю жизнь и будет теперь каждый раз вздрагивать, услышав ее), и сменила сим-карту и сигнал. Уволилась, собрала вещи и переехала в Абрамово, на дачу к Стасу. Заняла небольшую комнату на самом верху и целыми днями приводила в порядок дом, посадила цветы, травы, а в свободное время растворялась в Интернете, смотрела кино, увлеклась вышиванием лентами. Стас никогда не ограничивал ее в расходах, радуясь тому, что его работа приносит хорошие деньги. Зоя уже перед родами нашла себе новое занятие — шила лоскутные одеяла.

Однажды к ней пришла соседка, увидела сшитое ею пестрое, очень красивое одеяло и попросила продать его. Зоя, отлично ориентируясь в ценах на лоскутные одеяла (поскольку в процессе обучения она познакомилась в Интернете с настоящими мастерицами, занимающимися этим профессионально), назвала довольно-таки высокую цену, предполагая, что соседка откажется. Но соседка купила, в этот же вечер принесла деньги, а на следующий день ей заказали еще одно одеяло. И Зоя с увлечением принялась за работу. Стас, видя, с каким удовольствием Зоя занимается шитьем, предложил ей занять веранду, заказав большой стол для раскроя и маленький — для швейной машинки.

Стас работал в своей мастерской, Зоя — на веранде, встречались только на кухне да в спальне. Павел был окончательно забыт, супруги ждали рождения сына…

Рожала Зоя в городе, первые месяцы провела в городской квартире, Стас ее часто навещал, помогал ей с ребенком, гулял с ним и даже гладил белье. Забегала и Катя, которая к тому времени уже выкупила парикмахерскую и могла позволить себе уйти с работы, чтобы навестить подругу. Обе поначалу ломали голову, подозревает ли Стас Зою, собирается ли он спросить ее, кто отец маленького Макса, но потом как-то успокоились, жизнь потекла размеренно, благополучно.

— У тебя Стас — золото, береги его! — говорила Катя, радуясь тому, что жизнь Зои наконец-то устроилась.

…Она закрыла за Стасом дверь и вернулась к гостям.

— А сейчас горячее! — сказала она, и Катя бросилась на кухню помогать ей носить тарелки с жарким.

— Смотри, что мне подарил Стас! — Зоя показала ей перстень.

— Вот это да… красота какая! Изумруды! Очень красиво! Зойка, как же я за тебя рада!

— Ну, а ты-то как?

— У меня все в порядке! Кредит решили не брать, постепенно закуплю новые кресла, инструменты… Не хочу снова попасть в кабалу, своими силами выкрутимся.