В лаборатории находились трое из его ассистентов. Брайс хрипло поздоровался с ними и не стал отвечать на их замечания о погоде. Он спиной почувствовал их любопытные взгляды, когда начал разбирать маленький приборчик в лаборатории металлов - устройство для анализа воздействия рентгеновского излучения на металлы, - но сделал вид, что не замечает приподнятых бровей. Дело не заняло много времени - ему нужно было всего лишь открутить болты, крепившие камеру и лёгкий электронно-лучевой генератор к их корпусам. Он вполне мог донести их до дома в одиночку. Брайс убедился, что камера заряжена (высокоскоростной рентгеновской плёнкой производства «Всемирной корпорации»), и вышел, неся камеру в одной руке, а генератор в другой. Прежде чем захлопнуть дверь, он обратился к ассистентам:

–  Слушайте, почему бы вам не устроить сегодня выходной? Идёт?

Они немного озадаченно взглянули на него, и один из них ответил:

–  Хорошо, доктор Брайс, - и посмотрел на остальных.

–  Вот и отлично.
– Брайс закрыл дверь и удалился.

Рядом с имитацией камина в гостиной Брайса была неиспользуемая в это время года вентиляционная отдушина. Двадцать минут работы и изрядное количество проклятий - и вот камера с широко открытым затвором установлена за решеткой вентиляции. К счастью, плёнка от «Всемирной корпорации», как и многие из патентов Ньютона, имела огромное техническое преимущество перед своими предшественницами: видимый свет не воздействовал на неё совершенно. Она была чувствительна только к рентгеновским лучам.

Трубка генератора также была произведена компанией «ВК». Она работала подобно стробоскопу, посылая в пространство одну мгновенную, концентрированную вспышку рентгеновского излучения - чрезвычайно удобно для высокочастотных методов исследования. Для того, что задумал Брайс, это, возможно, было ещё удобней. Он установил трубку в хлебнице на кухне, нацелив её сквозь стену на камеру с открытым затвором. Затем Брайс вытянул электрический шнур из дверцы хлебницы и включил его в розетку над раковиной. Хлебницу он оставил немного приоткрытой так, чтобы можно было просунуть в неё руку и повернуть выключатель на боку маленького трансформатора, который обеспечивал питанием электронно-лучевую трубку.

Вернувшись в гостиную, Брайс аккуратно установил самое удобное кресло точно между камерой и трубкой. Затем сел в другое кресло и стал ждать Томаса Джерома Ньютона.

Ждать пришлось долго. Брайс проголодался. Он попробовал подкрепиться бутербродом, но не смог его доесть. Он прошёлся по комнате, снова взял детективный роман, но не смог сосредоточиться на чтении. Каждые пять минут он ходил на кухню, чтобы проверить расположение электронно-лучевой трубки в хлебнице. В какой-то миг он вдруг решил удостовериться, что установка работает правильно. Он повернул выключатель в положение «вкл.», подождал пока прибор нагреется, а затем нажал на кнопку, послав невидимую глазом вспышку, которая прошла сквозь стену, сквозь кресло, сквозь объектив камеры и оставила след на плёнке, закреплённой внутри. Едва успев нажать на кнопку, Брайс беззвучно и зло обругал сам себя: валяя дурака, он израсходовал плёнку.

Добрых двадцать минут ушло у него на то, чтобы снова вытащить решётку воздуховода и достать из него камеру. Затем нужно было вынуть из камеры плёнку, которая приобрела коричневатый оттенок, - это говорило о том, что она уже отснята, - и заменить её новой плёнкой из обоймы. Взмокнув от страха, что Ньютон может постучать в дверь в любую секунду, Брайс снова установил камеру в воздуховод, проверил объектив, дрожащими руками аккуратно направил камеру на кресло и вернул решётку на место. Затем он убедился, что объектив находится на одной линии с отверстием в решётке, так чтобы на пути сигнала не стоял никакой металл.

Когда раздался стук во входную дверь, Брайс уже мыл руки, закатав рукава. Он заставил себя подойти к двери не торопясь, и открыл её с полотенцем в руках.

На снегу перед дверью стоял Ньютон, на нём были тёмные очки и тонкая куртка. Он улыбался - легко, почти насмешливо, и, в отличие от Бетти Джо, совсем не выглядел замёрзшим. Марс, подумал Брайс, впуская его. Марс - холодная планета.

–  Добрый день, - сказал Ньютон.
– Надеюсь, я вам не помешал.

Брайс постарался говорить ровным голосом и сам удивился, что у него получилось.

–  Нет, вовсе нет. Я ничем не занят. Не хотите ли присесть?
– Брайс сделал приглашающий жест по направлению к креслу у вентиляционной решётки. В это мгновение он подумал о Дамокле и о висящем над троном мече.

–  Нет, - ответил Ньютон.
– Нет, спасибо. Я всё утро сидел.
– Он снял куртку и повесил её на спинку кресла, оставшись в рубашке, - как всегда, с короткими рукавами. Рукава топорщились в стороны, и от этого его худые руки походили на курительные трубки с длинным чубуком.

–  Принести вам чего-нибудь выпить?
– Если у Ньютона в руке будет стакан, возможно, он сядет.

–  Нет, спасибо. Я… воздержусь сегодня.
– Ньютон подошёл к боковой стене и стал рассматривать висящую на ней картину. Пока он молча стоял, Брайс сел в кресло. Затем Ньютон произнёс: - Замечательная картина, доктор Брайс. Это Брейгель, не так ли?

–  Да.
– Конечно, это был Брейгель. Кто угодно сказал бы, что это Брейгель. Почему он не садится? Брайс начал было похрустывать пальцами, но сразу прекратил. Ньютон рассеянно смахнул с волос растаявшие снежинки. Будь он чуть выше ростом, этим жестом он ободрал бы костяшки пальцев о потолок.