Шрифт:
Так выглядел конец. Предел всего. Абсолютный и необратимый.
Веки Матса Хагстрёма легко дрожали, а пальцы вздрагивали. Она чувствовала движение рук и заботливо гладила его по голове.
— Ничего, любимый. Это всего лишь сон.
Она положила голову мужу на грудь и губами прикоснулась к тонкой больничной ткани.
— Tu r^eves, mon amour. Tu r^eves. [59]
59
Ты спишь, любимый. Ты спишь (фр.).
Ницца, Франция
Полдесятого вечера Эрик вышел из зала прибытия аэропорта в Ницце с черной сумкой в руке. Теплый тяжелый воздух пах заграницей. Профессор подозвал такси.
— «Негреско», будьте добры.
Жилища попроще ему найти не удалось. Место слишком дорогое и шикарное, но только оно пришло ему в голову. Такси летело вдоль Английского бульвара. Эрик включил мобильный. Два пропущенных вызова, оба от коллег по «Майнд серф» из института. Сёдерквист обещал дать им протестировать систему, но не связался с ними. Если учесть развитие событий, то коллегам следует радоваться тому, что они пропустили тестовые запуски. В окно Эрик видел, как темное море встречается с небом, образуя плотный иссиня-черный фон в сотне метров от земли. Променад, как всегда, был заполнен прогуливающимися, бегунами, роллерами и торговцами. Через плечо шофера Эрик видел «Негреско» с его розовым куполом и синей верхней частью. Что он скажет Йенсу? Эрик не позвонил ему из Франкфурта, как планировал. Он не смог. Он сидел с мобильным телефоном в руке и с переполненной мыслями головой, пока не добрался до места. Такси резко свернуло налево и остановилось у великолепного входа.
Сёдерквиста поприветствовал портье в высокой шляпе и белых перчатках, и он вошел в богато украшенный холл в стиле Прекрасной эпохи. Одиннадцать минут спустя Эрик сидел на одном из позолоченных стульев в стиле рококо в маленьком номере и набирал номер Йенса. После пяти гудков друг ответил.
— Алло!
Йенс всегда отвечал резко, но на этот раз голос звучал особенно угрожающе.
— Йенс, это Эрик.
— Ну наконец-то! Я уже начал волноваться. Думал, что ты тоже заболел. Выспался?
Эрик так и не ложился. Сон казался чем-то все более абстрактным. Он сглотнул.
— Я во Франции.
Долгая пауза.
— Ты… во Франции? Да, почему нет. Ты шутишь?
— Нет. Я знаю, что ты возненавидишь меня, но… я убежден, что Ханну заразила «Мона». Я поехал в Ниццу, чтобы попробовать выйти на информанта Карла.
Снова тишина. Эрик продолжал объяснять:
— Мне никто не поверит, тем более не поможет, поэтому я был вынужден действовать сам. У меня нет выбора. Лежать в кровати, уставившись в потолок, или сидеть в больнице с кружкой жидкого кофе я не хочу. Мы потеряем ее. Я знаю. Мы должны действовать.
— И каким образом ты поможешь делу в Ницце? — Йенс не на шутку разозлился.
— Я знаю, что иду на сумасшедшую авантюру. Но я собираюсь купить информацию, которая выведет меня на создателя «Моны».
— А дальше что?
— Дальше я уговорю его дать мне антивирус.
— А потом?
— Потом я дам его Ханне и Матсу Хагстрёму.
— Как ты дашь им антивирус? Они должны будут выпить компьютерную программу из пластикового стаканчика? Или, может, проглотить, запив водой?
— Нет. Они получат его так же, как заразились вирусом. С помощью «Майнд серф».
— Значит, ты придешь сюда, в Каролинскую больницу, и напялишь на двух пациентов, лежащих в коме, тугой пластмассовый шлем с проводками?
Эрик молчал. Из полуоткрытого окна доносились звуки аккордеона и шум транспорта.
— Эрик, слушай сюда. Ты совершенно оторвался от реальности. Твоя история — полный бред. Почему ты не позвонил мне перед отъездом, чтобы я мог тебя остановить?
— Именно поэтому.
— Ты должен вернуться домой. Ты никак не поможешь Ханне, сидя и смакуя фуа-гра [60] на Ривьере. Ты нужен здесь. Рядом с ней. Включи разум и возвращайся домой. Прямо сейчас.
60
Фуа-гра — деликатес французской кухни. Специальным образом приготовленная печень откормленного гуся или утки.
Эрик встал и подошел к балкону.
— Ты прав. Все — бред, а я сумасшедший. Но домой я не поеду. Пока не попытаюсь. Плевать я хотел на разумность. Я знаю только, что Ханна умирает и виноват в этом я. Позаботься о ней. Я ненадолго. Как только получу информацию, вылечу домой. Остальную работу буду вести из Швеции.
— Калле знает? Как ты достал контакты парня в Ницце?
— Я списал их с его блокнота, когда он не видел.
— Что? Да ты же срываешь сенсацию столетия!
— Ничем не могу помочь. Если я прав, ему будет о чем написать. Вот это сенсация так сенсация.
— Эрик. В последний раз предупреждаю. Спрысни лицо холодной водой, посмотри в зеркало, дай сам себе пощечину. Сделай что угодно и проснись наконец. Брось упрямство и возвращайся домой.
Самолет с мелькающими огнями летел низко над водой, направляясь к посадочной полосе дальше на юг. Эрик посмотрел вниз на широкую улицу с нескончаемым потоком машин и мопедов.
— Один-единственный день. Все, что мне нужно. Обещаю несмотря ни на что вернуться завтра вечером.
— А если что-нибудь случится? С Ханной?