Работало одно окошко из двух, и рядом образовалась короткая очередь из трех человек. Номерков не было. Эрик встал в конце очереди и достал телефон. Пара пропущенных вызовов: один от Йенса, другой из «Афтонбладет». Вероятно, Карл разговаривал с Седриком. Эрик думал, не позвонить ли Йенсу, но, к своему облегчению, увидел на стене знак перечеркнутого мобильного. Вместо звонка он написал короткое сообщение о том, что у него клюнуло, и пообещал позвонить вечером. Отправив смс, он ощутил, насколько обессилел. Чувство воодушевления улетучилось. Ничего не получится. Эрик обернулся в сторону выхода. Тут подошла его очередь, и пожилой мужчина с проницательными глазами в очках в роговой оправе сдержанно улыбнулся.

— Que puis-je faire pour vous? [70]

Эрик нервно сглотнул и открыл смс с номером швейцарского счета.

— Я хотел бы перевести тридцать пять тысяч евро со шведского счета на швейцарский. Что я должен сделать?

Мужчина долго смотрел на него, сдвинув брови.

— Счет в Швеции оформлен на ваше имя?

— Нет.

— Счет в Швейцарии оформлен на ваше имя?

— Нет, я не знаю, как зовут владельца.

Брови сдвинулись еще сильнее.

— Вы хотите перевести тридцать пять тысяч со счета в Швеции, который вам не принадлежит, на счет в Швейцарии, чей владелец вам неизвестен?

Эрик продолжал улыбаться и кивать. Мужчина вздохнул.

— Подождите. Я поговорю с начальством.

Тель-Авив, Израиль

Нога шефа «Моссада», очевидно, шла на поправку. Меир Пардо предложил Давиду пройтись по улице Шломо Лахата вдоль пристани. Было пасмурно, но тепло, а море покрывали крупные волны. Лодки в гавани сильно качались, и на променаде почти не встречалось людей. Давид Яссур шел, держа руки в карманах тонкой спортивной куртки. Меир перебирал фотографии, которые ему дал Давид. Его внимание привлек черно-белый портрет. Он изучал лицо на снимке.

— Расскажи об Эрике Сёдерквисте.

— Тридцать девять лет. Профессор-исследователь из Королевского технологического института в Стокгольме, занимается НКИ, нейронно-компьютерным интерфейсом, что означает…

— Я знаю, что это означает. Он талантлив?

— Если получаемая нами информация соответствует действительности, то он только что получил финансирование. От инвестиционного фонда.

— В какой стране находится фонд?

— В Швеции.

— И он женат на еврейке?

— Да. Ханна Сёдерквист, урожденная Шульц. Ведет активную деятельность в общине. Пара посещает Израиль несколько раз в году.

— И она работает в ЦБИ?

— ИТ-шефом. Она одной из первых обнаружила «Мону».

— Что о ней известно?

— Ровесница Сёдерквиста. Они познакомились в университете в Стокгольме. Бабушка с дедушкой по материнской линии — из Польши, выжили после Треблинки. [71] Бабушка Ева Шульц скончалась в прошлом году в возрасте восьмидесяти семи лет. Деду Льву Шульцу сейчас восемьдесят семь, он живет в доме престарелых в Стокгольме. Страдает склерозом. У Ханны есть младшая сестра — Юдифь Шульц. Сестры выросли в ассимилированной среде, но в последние годы Ханна добавила девичью фамилию и стала серьезнее относиться к своему происхождению.

— А сейчас она лежит в больнице?

— Она попала в больницу через два дня после обнаружения «Моны» в шведской системе.

— И тут имя ее мужа всплывает в Ницце. Он использует ее пароль, взламывает компьютер Исаака Бернса. Бернса, который является шефом его жены. И ищет там информацию о «Моне»?

Давид кивнул и посмотрел на большие волнорезы, от которых волны взмывали вверх на несколько метров. Он знал, что лучше дать Меиру спокойно переварить информацию. Давид был голоден. Не привык есть перед встречей с шефом. Меир отдал фотографии, достал трубку и стал задумчиво посасывать ее, не зажигая. Спустя некоторое время он вынул трубку изо рта и покачал головой.

— Странная история. Что-то не сходится. Но так бывает. Жизнь — не прямая линия.

Давид молчал. Меир улыбнулся маленькому мальчику, бежавшему за коричневой собакой.

— Так что вы предлагаете?

— Задержать его. Я хочу понять, кто он и с кем сотрудничает.

Меир кивнул, и Давид продолжал:

— Обычно трое наших людей находятся в Париже, но сейчас они в Гамбурге на задании, которое нельзя прерывать. Мне не хотелось бы подключать французские власти, иначе у нас не будет права на ошибку. Французы уже упустили человека в Ницце. Это в первую очередь задача Израиля. Конечно, мир теряет деньги, но для нас речь идет о выживании. Мы должны использовать собственные ресурсы. Если мы проинформируем службу безопасности, они только сунут нос не в свое дело.

— Ты понимаешь, что он гражданин Швеции? И единственное, что он сделал, — взломал шлюз безопасности ЦБИ?

— Согласен, что взлому можно найти массу объяснений. Но почему именно сейчас? И почему он находится именно в Ницце? Я готов пойти на риск. На первом этапе мы должны действовать аккуратно.

— А если окажется, что он действительно связан с «Хезболлой»?

— Нам необходимо проделать бреши в структуре. Авария или обычная кража. То, что не привлечет внимание шведских властей. Вы возьмете у Бена Шавита красную бумагу, которая санкционирует нам его депортацию. Потом в команду сможет войти и подразделение «101». Рейчел Папо уже подключилась к охоте на «Мону»?