— Отчего он такой?

— По многим причинам, — отвечает толстяк, помолчав. — Знаешь что, давай, когда вернемся домой, заглянем в энциклопедию и почитаем про него.

Минотавр останавливается возле антисептических мазей и не слышит больше, о чем они разговаривают. Минотавр не оскорблен вопросами мальчика. Напротив, больше всего ему нравится в детях их бесцеремонность и искренность. Чуть ли не до спазмов в желудке Минотавру хотелось бы последовать за мужчиной и его сыном, усесться вместе с ними на полу в детской комнате — он пытается, но не может представить себе, как выглядит эта комната, — и, заглянув в книгу, узнать, почему Минотавр таков, каков он есть. Если бы все было так просто!

Идти за ними нельзя. Но, даже если это было бы возможно, его бы ожидало разочарование. Ни одна книга не объясняет вполне все «почему» и «как» Минотавра. К тому же его история хорошо описана, и каждый может с нею ознакомиться. Прошло много времени с тех пор, как жизнь Минотавра имела какое-то значение вне его непосредственного окружения, и теперь, похоже, все меньше и меньше людей знает и желает знать, кто он таков, и потому он чувствует, что его облачает тонкий покров замысловатой анонимности. Согласимся, что получеловек-полубык не может остаться незамеченным, когда он стирает белье, ходит за покупками или заботится о том, как ему выжить. Но мир далеко не одинаков. Если бы большинство людей знало правду о его жизни и о том, что он натворил, его жизнь здесь и сейчас была бы гораздо труднее. К счастью, в массе своей они не знают этого и зачастую подменяют подлинные факты из его жизни слухами и сплетнями, что Минотавра вполне устраивает. Постоянное питание человеческой кровью и плотью в сухих черных коридорах Лабиринта много лет назад сделали его толстокожим. Кроме того, память у Минотавра, на его счастье, очень и очень плохая.

Толстяк и его сын покидают аптеку в тот момент, когда Минотавр подходит к кассе. Над головой продавца два монитора. На одном экране Минотавр видит, как мужчина и мальчуган пересекают площадку для парковки, садятся в автомобиль и уезжают. На другом наблюдает самого себя, расплачивающегося за покупки. В те редкие минуты, когда он видит все в надлежащем свете, Минотавру приходит в голову, почему он именно таков, каков есть. Он надеется, что мужчина с добрым лицом расскажет сыну нечто похожее на правду — что Минотавр существует по необходимости — своей собственной и окружающего мира.

Минотавр настолько занят обдумыванием этого вопроса, что не помнит, успел ли он четыре раза нажать на педаль газа своей «веги» перед тем, как включить зажигание, и потому подкачивает топливо в карбюратор. Когда в карбюраторе четырехцилиндрового двигателя начинает «стрелять», а мотор проворачивается без стартера и салон машины заполняет запах бензина, он понимает, что перекачал топливо. Единственный способ выйти из положения — несколько минут подождать. Минотавр отыскивает в пепельнице недокуренную сигарету и нажимает на прикуриватель.

Он пересаживается на пассажирское место. Открыв дверь и опустив ноги на тротуар, он пинает носком тяжелого черного башмака пробку от бутылки и наблюдает за возникшей из пополуденного тумана вороной, которая пролетает над припаркованными автомобилями и садится на видавший виды стол, прикованный цепью к знаку «Парковка запрещена» перед аптекой. Ворона объявляет о своем прибытии карканьем, как бы возникшем из ее черноты, затем с опаской принимается расхаживать вокруг коробки бумажных салфеток, которую кто-то забыл на столе. Единственное унылое и почти лишенное листвы дерево на замусоренном клочке земли тени не дает. Тень вороны повторяет все ее движения. По шоссе проезжает полицейский автомобиль. Развернувшись на парковочной площадке перед забитым досками молочным кафе, он подъезжает к аптеке. Минотавр снова поворачивает ключ зажигания, и снова слышатся выстрелы в карбюраторе, сотрясающие фронтоны домов и отдающиеся эхом на парковочной площадке. Машина не заводится.

Подняв капот и нагнувшись над мотором, Минотавр отвинчивает барашек, чтобы снять воздушный фильтр. В этот момент рядом с «вегой» останавливается полицейский автомобиль. Не успев еще заметить полицейских, Минотавр слышит их квакающие голоса по рации.

— Добрый вечер, — говорит полицейский, сидящий за рулем. В его голосе звучит скорее пренебрежение, чем вежливость.

— Ммм, — отвечает Минотавр и становится так, чтобы полицейские увидели воздушный фильтр, словно это даст ответ на все возможные вопросы. Он чувствует сквознячок, дующий со стороны полицейского автомобиля.

— Все в порядке?

— Топливо перекачал, — говорит Минотавр как можно внятнее.

Полицейский кивает головой, но ничего не отвечает. В воздухе повисло подозрение, и лишь полуденный ветерок разгоняет его и дает Минотавру вздохнуть. Минотавр испытывает чувство вины и направляется к задней части «веги», чтобы достать из ящика с инструментом отвертку. Вина по ассоциации. Вина за допущенный промах. Он слышит, как полицейские о чем-то переговариваются.

Отрегулировав с помощью отвертки винт карбюратора, Минотавр садится за руль, до отказа нажимает педаль акселератора и поворачивает ключ зажигания. Засасывая воздух и бензин, двигатель начинает чихать и кашлять. Как только мотор заработал на холостых оборотах, хотя и неустойчиво, Минотавр убирает отвертку. Не опуская капот, он вручную регулирует дроссель до тех пор, пока работа мотора не становится устойчивой.

— Надо бы пригласить механика, — замечает полицейский, включив электрический привод подъема стекла. Полицейская машина отъезжает.

Закрыв капот и убрав инструменты, Минотавр видит, что ворона на столе — такая черная, что кажется мокрой, — старается вовсю, одну за другой вытаскивая салфетки из коробки. Как только птица, щелкая клювом и мотая головой, вытаскивает тонкую полоску бумаги, следом за ней появляется другая, и ворона с новой решимостью продолжает свое дело. Весь тротуар уже усеян разносимыми ветром салфетками. Они висят на ветках засохшего дерева. Один бумажный прямоугольник, подхваченный порывом ветра, кружится в воздухе и цепляется за антенну «веги». Ворона вытаскивает салфетки до тех пор, пока в коробке не остается ни одной, после чего улетает.