— Она взволновала ее не больше, чем вас.

— Мне было грустно, конечно, услышать об этом, но…

— Это похвально, ведь вы испытывали сентиментальную привязанность к Райту, а не только деловой интерес.

Оливия вновь почувствовала, как краска прилила к ее щекам, и резко повернулась к нему:

— Вы такая же дрянь, как и эти газеты, вы ни черта не знаете обо мне, но стараетесь сделать самые гнусные из всех возможных выводов. Люди, как вы…

Эдвард схватил ее за руки.

— Вы были заинтересованы в нем? — грубо спросил он.

— Да. Конечно. Но не…

— Что «не»? — Он сильнее стиснул ее кисть. — Недостаточно, чтобы проследить за его чековой книжкой?

— Черт побери, Эдвард, я никогда…

— Никогда… Никогда не задумывались, что он просто грязный старик, который имел не больше прав дотрагиваться до вас, чем… чем… — Он замолчал, его раздирали гнев и ярость, глаза потемнели. Потом он выпустил ее руку и холодно сказал:

— Вы верно заметили, что я не имею права судить вас.

Оливия отвернулась от него, чтобы скрыть внезапно навернувшиеся на глаза слезы.

— Да, — сказала она, — не имеете.

— Мы приехали сюда, чтобы поговорить, — сказал он. — Может быть, перейдем к этому?

Она кивнула.

— Хорошо.

Эдвард схватил ее за плечо и повернул к себе.

— Я хочу, чтобы вы помогли мне найти Риа Боском.

— Вы больше не считаете, что я знаю, где она?

Он покачал головой.

— Я знаю, что вам это неизвестно.

— Откуда вы узнали? — с горечью спросила она. — По моим честным глазам?

Он колебался несколько секунд.

— Я установил слежку за вами.

— Что? — она даже разинула рот. — Вы… вы…

— А вы думали, Оливия, что мы играем в детские игры? Я хочу получить эти акции.

— И идете на все, чтобы заполучить их! Я полагаю, что они заключают в себе целое состояние.

На его губах мелькнула натянутая улыбка.

— Я думаю, что можно так сказать. Да.

— Да? — Ее лицо вспыхнуло от едва сдерживаемого гнева. — Ну и что ваш детектив рассказал вам? Кроме того факта, что Риа не приходила тайком на мою квартиру?

— Он сказал, что, похоже, вы никем не заменили старину Чарли.

— В самом деле? — Ее голос дрожал от гнева. — Вы в этом уверены? В конце концов, под моей кроватью никто не дежурил.

На скулах Эдварда заходили желваки.

— Почему же вы этого не сделали? Может быть, потому, что вам пока не нужен новый благодетель?

— Я вообще не нуждаюсь в «благодетелях», — ответила девушка, произнеся это слово с презрением, — я сама о себе забочусь.

— Детектив сообщил мне также, что, похоже, в вашей жизни вообще нет никакого мужчины. — Взгляд Эдварда переместился на ее лицо и остановился на раскрытых губах. — Но я нахожу, что в это трудно поверить.

— Вы привезли меня сюда, чтобы оскорблять?

— Ваша кожа нуждается в прикосновении мужских рук, — хрипло сказал Эдвард, взяв ее лицо в ладони. — Она мягкая, как шелк. — Он наклонил голову и погрузил свое лицо в ее волосы. — И вы пахнете цветами. — Он отстранил лицо, чтобы взглянуть ей прямо в глаза. — Вы вся так пахнете, Оливия? Ваши груди, ваш живот, сладкая тайна между ваших бедер?

У нее перехватило дыхание.

— Вы, вы… — Она задыхалась. — Вы…

Голос Арчера сделался хриплым.

— Правильно, дорогая. Я. Никто, кроме меня. Он нагнулся и поцеловал ее раньше, чем она успела уклониться, его рот жадно прильнул к ее губам. Когда наконец он отпустил ее, она вся дрожала.

— Зачем вы привезли меня сюда? — прошептала Оливия.

— У меня есть для вас предложение, — холодно произнес он, словно ничего не произошло.

Предложение. Оливия охватила себя руками.

— Предполагается, что я должна быть польщена, Эдвард. — Она знала, что говорит спокойно, хотя его слова вызвали какой-то кислый привкус на ее языке. — Особенно после того, как вы произнесли целую речь о том, что не будете следовать по стопам своего отчима. Однако меня это не интересует.

Он повернулся и холодно улыбнулся ей:

— Боюсь разочаровать вас, Оливия, но это чисто деловое предложение. Я согласен оплачивать ваши счета, пока вся эта суматоха не уляжется, но вы поможете мне найти Риа.

Оливия рассмеялась:

— А я всегда полагала, что вознаграждение за подобные услуги всегда равно тридцати сребреникам.

— Будьте же разумной, — возразил он, — все колкости на свете не вернут вам репутацию. Во всяком случае, среди вашей клиентуры. Только Риа может это сделать.