– Этот вояка для них теперь освободитель, герой! Все очень просто! И никакого принуждения! Работай во славу Полковника или сгниешь в плену!

Выдохшись, паренек замолчал. Очередной спор со сталкером стоил ему больших усилий. Тот смотрел на ребенка с едва заметной усмешкой. Выдвинутая теория казалась притянутой за уши.

– Знаешь, Глеб, после встречи с Пешеходом у тебя развилась настоящая паранойя. Нельзя подозревать всех и каждого. Так ведь и свихнуться недолго.

– Ты никогда меня не слушаешь! – надулся мальчик.

За остаток вечера он больше не проронил ни слова. Не хотелось выставлять себя глупцом в глазах товарищей. Однако смутные предчувствия не оставляли паренька в покое. Ведомый наитием, Глеб подошел к двери, нажал на ручку и совсем не удивился, когда та не поддалась. Гостей предусмотрительно заперли, во избежание недоразумений. Или все-таки что-то скрывают?

Улучив момент, когда никто из экипажа не смотрел в его сторону, паренек подобрался к кофейному столику, заставленному опустевшей посудой, и юркнул под свисавшую элегантной бахромой скатерть.

Разомлевшие после сытного ужина путешественники наслаждались долгожданным состоянием покоя, с комфортом расположившись на мягких диванах. Перед новым днем, сулящим трудности дальней дороги, следовало набраться сил.

Когда сгорбленный служка выкатил столик из помещения, никто так и не заметил пропажи Глеба.

Скрип несмазанных колес и монотонное шарканье ботинок по истертому, в заплатах, линолеуму, казалось, не прекратятся никогда. Пыльная скатерка щекотала нос, а спина быстро затекла из-за неудобной позы. Устроившись кое-как на хлипкой полочке, Глеб терпеливо ждал конца вынужденного путешествия и молился, чтобы слуга не заподозрил неладного. Судя по доносившейся одышке, тележку катил человек преклонного возраста. Такой вполне мог списать потяжелевшую вдруг конструкцию на собственную старческую немощь.

Слушая, как пыхтит и мучается незнакомец, паренек вдруг испытал приступ стыда, однако, вспомнив насмешливое выражение отцовского лица, стиснул зубы, постарался выкинуть из головы все лишнее, включая угрызения совести, и сконцентрироваться на текущей задаче.

Правда, о том, что делать дальше и где искать ответы, Глеб не имел ни малейшего представления. На его счастье, проблема решилась сама собой. Судя по остаткам растрескавшегося кафеля на полу, служка прикатил столик в кухонное помещение. Зазвякала посуда, громыхнул чайник. Под недовольное ворчание старика тележка вновь стронулась с места. Паренек очень надеялся, что сумеет улучить момент и ускользнуть, но шанс так и не представился. Сервировав столик, слуга опять двинулся в бесконечное «турне» по коридорам подземного города.

Помещение, куда Глеб попал на сей раз, принадлежало кому-то из высокопоставленных лиц Ямантау. Ковровое покрытие на полу, за долгие годы потускневшее и изрядно истоптанное, но все еще не растерявшее былой парадности, явно указывало на влиятельный статус постояльца.

– Что так долго? Оставь возле входа.

Вздрогнув от неожиданности, паренек испуганно замер, стараясь не выдать своего присутствия ни вздохом, ни малейшим движением. Слуга также неспешно уковылял прочь, а хозяин кабинета, которого Глеб сразу узнал по голосу, подошел к столику и принялся колдовать с посудой. Спустя несколько напряженных минут ожидания, в течение которых не было слышно никаких иных звуков, кроме позвякивания ложки в стакане, скрипнула дверь.

– Заходи, – бросил Шустов посетителю и, судя по звуку стихающих шагов, расположился где-то в дальней половине помещения. – А у меня кофеек заварной поспел! Полковник расщедрился, по случаю удачного завершения операции «Амнистия». Только что принесли. Будешь?

– Ты же знаешь, что нет. Эта дрянь портит зубы.

Голос второго участника беседы, грубоватый и, в то же время, вкрадчивый, сразу показался Глебу неприятным, а от того, как пришлый проговаривал некоторые согласные – с едва уловимым посвистом, подобным шипению змеи, – мурашки бежали по коже.

– Тогда, быть может, по маленькой?

– Бухло и дурь убивают мозг. Нравится – травись, а я на тот свет не тороплюсь.

– Остальным бы твою принципиальность… Ну да ладно. Зачем пришел?

– Насчет штурма… – посетитель остановился возле столика, и из-под края скатерти показался каблук начищенного до блеска сапога. – Опять подрывники с зарядом переборщили. А кому ворота чинить? Снова первой смене?! Нехорошо как-то получается. Вроде одно дело делаем… – в голосе незнакомца проявились угрожающие нотки.

– Да ладно тебе! Пара дней до конца вахты! Новая бригада заступит, и отдохнут твои орлы. – Шустов на миг прервался, чтобы шумно, со смаком, отхлебнуть кофе из стакана. – Ты лучше скажи, откуда убитые появились? Я лично перед боем штурмгруппу проверял. Стреляли исключительно холостыми, ручаюсь.

– С моими тоже все чисто… Не первый раз клоунаду устраиваем. А трупы – дело рук тех залетных, на тягаче. Бугор у них слишком борзый. Бьюсь об заклад, это он со снайперкой на крыше сидел. Чуть все дело не испортил, сука… – обладатель кирзовых сапог смачно сплюнул на дорогой ковер. – Потолковать бы мне с ним… по душам… Устроишь?