–  То не твоя забота!
– фыркнул Ярослав.
– Явится Мстислав - сам с ним поговорю, по-своему!

–  Не заносись.

Услышав это, Ярослав окончательно потерял голову.

–  Да как ты смеешь?
– закричал он, бросившись к замершему на пороге Яну.
– Забыл, кто перед тобой?

–  Я-то помню, - как со стороны, услышал свой голос Ян, - а вот ты запамятовал.

Давно никто не говорил так с Ярославом. Вспыхнув, как трут, он взметнул кулак:

–  Да я тебя!.. В цепи! К новгородцам твоим!.. Ишь, защитник выискался!.. Да ты у меня...

Взглянув в белые от ярости глаза князя, Ян неожиданно совершенно успокоился и равнодушно принял его мечущий молнии взгляд. Два князя застыли друг против друга двумя изваяниями, и Ярослав не выдержал первым. Поднятая рука дрогнула, опускаясь, и он прохрипел с усилием:

–  Уйди!

Ян покачал головой.

–  Уйди, - громче повторил Ярослав.
– Я же вижу - ты меня презираешь!

–  Каб я захотел уйти, ты б меня не удержал, - кивнул Ян, - но от тебя идти мне некуда, да и не за чем... Ты это после поймёшь!

Словно враз состарившись, Ярослав повернулся к Яну спиной.

–  И ты поймёшь, - сказал он.
– Новгород стариной силён, а стариной ныне не прожить!.. Ты сам видел - никуда ему не деться без Низовой земли, пропадёт он. Так что ж Господину Великому зря спесь свою нянчить?.. Не хотел он добром под великокняжескую руку встать - так на коленях приползёт, а с Русью будет!.. Я сам всё знаю. Коли грех - сам за него отвечу. Мне советчики не надобны!

Он замолчал, и Ян, поклонившись его сгорбленной спине, потихоньку вышел.

Буквально по следам княгининого поезда в Торжок приспело последнее посольство от Новгорода - прямо звать Ярослава вернуться. «Ступай к Святой Софии, в свою отчину, князь, - говорили послы, - а нет, так иди назад». Князь повелел задержать и этих гостей. В глубине души он был доволен - гордый Новгород уже терял терпение. Вот-вот нарыв, что, как ему казалось, давно зрел в среде жителей, готов был прерваться - но в середине февраля нежданно-негаданно в Торжок одвуконь прискакал Михайла Звонец с немногими дружинниками. И кони, и всадники еле держались на ногах от долгой скачки. Едва отдышавшись, Михайла поведал князю невероятную новость - в Новгород вернулся князь Мстислав Удалой.

–  Примчался, и с дружиной, - рассказывал сотник.
– Сразу к детинцу кинулся... Сеча была злая - те, кто со мной, только и успели вырваться. Прочие там остались - кто мертвы, кто в железа закован... Никого князь Мстислав не пощадил! Пропали мы, князь!

Ярослав, на крыльце слушавший эту новость, кинул на бывшего тут же Яна пристальный взгляд. Оба ещё не забыли давнего разговора - несмотря на всё своё влияние, изборец каждый день ждал опалы. Однако князь молчал - терпел. Сегодня терпение его могло иссякнуть, но Ярослав вдруг молча повернулся и стал подниматься по ступеням крыльца, не велев никому следовать за собой.

Однако уже вечером Торжок закипел. Ярослав спешно начал готовиться к защите города, разослал дружины делать засеки на дорогах, ведущих из Новгорода к Торжку, а тем временем впотай послал выборных новоторжцев в город, чтоб они подстроили на вече шум против Мстислава.

Посланные должны были отправить к нему гонца с известием, каковы дела в Новгороде, что с верными Ярославу людьми и что собирается делать князь Мстислав. Вести ожидались со дня на день, но вместо гонца внезапно, как снег на голову, в Торжок явился какой-то священник, назвавшийся послом Мстислава Удалого.

Появление его наделало переполоху - гостей от противника не ожидали. Обычно Мстислав не высылал никого вперёд, предпочитая действовать внезапно. Но в посланнике Ярославу почудился добрый знак, и он повелел допустить священника в горницы.

Маленький бойкий поп шариком вкатился в двери, истово перекрестился на иконы и положил князю глубокий поклон.

–  Здрав буди, князь Ярослав Всеволодович, - напевно, словно вещал у себя в соборе, заговорил он.
– Я, смиренный раб Божий, именем отец Георгий, послан к тебе со словом. Прими весть от названного отца твоего, князя торопецкого и новгородского Мстислава Мстиславича по прозванью Удалого!

Ярослав поморщился, когда священник назвал Мстислава Удалого новгородским князем, но проглотил обиду и ответил:

–  И ты здравствуй, святой отец. Что же велел передать мне князь твой?

–  Ты ему сын, он тебе отец, - рассудительно молвил отец Георгий.
– Негоже сыну на отца войной идти. Князь Мстислав напрасно крови лить не желает и обещает, что, коль ты мужей новгородских, кои у тебя путём неправедным содержатся, подобру-поздорову отпустишь и из Торжка в свою область выйдешь, то и он с тобой мир возьмёт.