Сумерки еще не успели окончательно уступить темноте - возможно, где-то на горизонте, под покровом облаков, еще светило тусклое солнце. Дождь прибил пепел под ногами и тот больше не клубился при каждом шаге, зато налипал жирными, липкими пластами на подошвы. Я перешел реку, в считанные минуты разбухшую от дождя, и двинулся на восток, как указал мне бородач. Довольно быстро вышел на старую грунтовую дорогу с давно проторенной колеей, которая тянулась между полями. Когда-то они орошались сложной системой каналов, которые брали воду из реки, но сейчас каналы высохли, да и сами поля представляли собой безжизненные, покрытые пеплом пустыри, все изрытые развороченные, словно кто-то выбирал из земли последние, самые мелкие и негодные плоды и зерна. Вскоре поля закончились, уступив место равнине, покрытой черным песком вперемешку с сажей. Эта смесь от воды размокла, превратившись в густую кашу, мерзко засасывающую ноги, словно мелкое болото. Тьма окончательно воцарилась вокруг - ни единого проблеска сквозь густую пелену облаков. Чтобы не сбиться с пути, я выломал палку и, как слепой шарил ей перед собой, чтобы не сбиться с дороги. Залитую сползшей с обочин шлаковой грязью, ее было трудно отыскать - приходилось нажимать изо всех сил. Дорога обычно в итоге отвечала твердостью, а на обочине палка могла сантиметров на тридцать провалиться в грязь. Я едва тащился через пропитанную влажной гарью темноту, борясь с желанием снять окулус и послать поганую игру ко всем чертям. Но обида все еще не отпустила меня - хотелось нагнать Ианну и посчитаться с ней за простреленную грудь. А если бросить все, то можно ее и не догнать. К тому же, скоро уже должен прийти Олег, и тогда уж точно придется прерваться.

[Промокли одежда и обувь]

[Усталость: +5]

[Энергия: -13]

Сквозь монотонный шелест дождя я расслышал какой-то посторонний звук. Остановившись, я вслушался. Звук повторился - скрипел и чавкал шлак под чьей-то поступью. Нельзя было точно сказать, как далеко он был - может в полусотне метров, а может и совсем рядом. Он шел размеренно, неторопливо и кажется - в мою сторону. Я воткнул палку в грязь на краю дороги, нацепил на руку щит, достал из ножен меч. Звук шагов становился все отчетливее, к нему добавилось тяжелое сопение - неизвестная тварь тяжело всасывала ноздрями воздух, принюхиваясь.

"От тебя слишком сильно воняет жизнью", - поганый бородач, накаркал. Как драться, когда не видишь даже вытянутой руки? Куда бить, если даже не представляешь размеров ублюдка?

Тварь еще раз шумно втянула воздух и заревела - коротко и утробно. Не думая, я рванулся в сторону, влево от источника звука. Что-то массивное пронеслось мимо меня зацепив плечо, развернув вполоборота. Широко рубанул мечом, услышал, как шаркнуло лезвие по толстой, окостенелой шкуре, ударил еще раз - выпадом, стараясь попасть в рану. Монстр завизжал, как свинья, врезался в меня со стороны щита, повалил в грязь. Я высвободил меч, подтянул щит. Клыки с влажным хрустом полосовали дерево, я упер острие в вибрирующую плоть, надавил... Скользнуло по кости, сильно расцарапав шкуру. Зверь взвыл, удвоил усилия. Затрещала, ломаясь, доска, щит потянуло от меня. Я снова нажал, в этот раз подняв острие выше. Есть! Клинок глубоко вошел в тело, заставляя тварь корчиться и хрипеть. Я давил изо всех сил, все глубже вбивая меч в монстра. И тут он отпрянул, вырвав оружие из моих рук. Я слышал, как он волоча лапу, убирается с дороги - в долину, в дождливую тьму. Совершенно неясно было, что теперь делать. Нагнать монстра было несложно, только вот оружия, чтобы добить его не было, а надежды, что тварь сама издохнет от раны, я не питал. Идти дальше без меча - гиблое дело, убьют в первой же стычке. Возвращаться в Аккаде? Тоже без толку - торговца там нет, да и денег на новый клинок вряд ли хватит. Пошарив в темноте руками, я нашел свою палку. Шаги и скуление твари все удалялись и были уже почти не слышны.

– После смерти меня и так в Аккаде выкинет, - решил я. А раз так, то менять маршрут смысла не было. Гоняться за монстром в темноте означало потом не выбраться на дорогу, так что оставалось только одно - добраться до Акшака. Если бродячего торговца и правда убили в Акшаке, а Ианна или кто другой еще не добрался до тела, то шанс подобрать замену своему клинку у меня есть. А значит - стоит поторопиться.

Это правда легче сказать чем сделать - особенно, когда бредешь вслепую, не представляя какую петлю выкинет дальше дорога. Казалось, прошла вечность, прежде чем я увидел впереди слабый желтоватый отсвет. Правда, учитывая, что Олег еще не пришел, реального времени дорога отняла не больше получаса. А вот штрафы за это время выросли прилично, к [Промокшей одежде и обуви] добавилось [Замерз], добавившее полтора десятка усталости и списавшее энергию почти вполовину, а так же сильно снизив физическое сопротивление и еще пару параметров, назначения которых я пока не понял.

Отсвет становился се ближе и ярче, пока, наконец, я не разглядел светильник на треноге, качавшийся под небольшим каменным навесом у наполовину обвалившейся стены. Рядом со светильником зиял темный провал высоких, стрельчатых ворот, за которыми слабо угадывались другие источники света. Рядом со светильником лежал скорченный, высохший труп, сжимая в руках меч с наполовину обломанным лезвием. Ну что, это лучше, чем ничего. Приблизившись, я осторожно ткнул труп палкой - не хватало еще, чтобы он этим обломком пырнул меня, когда я наклонюсь. Нет, не шевелится. Быстро наклонившись, я ухватил за гарду и потянул оружие из мертвой руки. С коротким хрустом она развалилась, рассыпавшись на длинные, острые обломки костей и влажные лохмотья темной кожи с налипшими черными волокнами мышц. Я взвесил оружие в руке, пару раз взмахнул им для пробы. Не так и плохо, на самом деле.

[Сломанный Скрамасакс]

[Урон: Рубящий: 97/Колющий: 35/Дробящий:20; Скорость/Энергия: 13]

[Запас прочности: 8/30; Ремонтопригодность: 12]

Акшак оказался городом-крепостью, кажется, давно покинутым и заброшенным. Пройдя в проем ворот я оказался в лабиринте узких, извилистых улочек, проложенных между жмущимися друг к другу домами, обвалившимися и ветхими. Кто-то прошел здесь совсем недавно, разжигая старые уличные светильники. Они горели слабым желтым пламенем, почти бездымным. Топливо в них - по сути, просто больших плошках - напоминало мазут, густой и темный, равномерно и медленно горящий по всей поверхности. От дождя светильники шипели и фыркали, но не затухали - возможно, вода уходила на дно, оставляя масло сверху. Интересно, на сколько их хватит?

Город казался полностью покинутым - только редкий треск светильников и шелест дождя нарушали тишину этого места. Глинобитные лачуги здесь соседствовали с особняками и храмами, сложенными из огромных каменных блоков. Многие хибары от времени разрушились и просели, каменные же постройки возвышались нетронутые. Их стены украшали резные барельефы, а у входов стояли величественные статуи - крылатые львы и бородатые истуканы, могучие демоны и прекрасные женщины. Темнота не давала разглядеть их подробно, но, многие из них пострадали - отломанные фрагменты их лежали на земле, зарывшись в черную грязь, заполнявшую улицы.

В одной из хижин услышал шорох, осторожную возню. Не спеша приблизился, стараясь держаться так, чтобы из окон меня было не видно, встал у самой стены, стараясь высунуться на самую малость, заглянул в оконный проем. Темнота внутри была расчерчена полосками желтого, дрожащего света, который исходил от светильника, стоявшего на крыльце соседнего дома. Контраст света и тьмы был поразительным - одно сменялось другим без малейшего перехода - прямоугольный участок света и непроглядная темнота. На свету выделись какие-то обломки, трухлявые доски, мусор. Мебель, если это была она, изуродована до неузнаваемости. Шорох повторился - где-то в дальнем углу. Мне показалось, что я различил там какое-то движение. Кто-то небольшой старался затаиться, но никак не мог устроиться неподвижно.