[Правая рука - онемение, 15 секунд]

Пырнул врага коротким выпадом, стараясь попасть в шею - между шлемом и кирасой, воротника у него не было. Меж противно взвизгнул, оцарапав железо доспеха, и соскользнул в сторону, пройдя над плечом. Ответный удар не заставил себя ждать. Стесненный ближним боем враг не растерялся - вскинув свое оружие, он с силой ударил меня яблоком в голову. В ушах зазвенело, перед глазам полетели искры. Я снова ударил, уже двумя руками, прямо в грудь. Железо кирасы противно заскрежетало, пропуская острие меча. Я с усилием нажал на рукоять, заставив тварь отступить на шаг, рванул оружие на себя, используя противоход... Едва успел парировать тут же последовавший удар - медленный и примитивный, но мощный настолько, что я едва удержал меч. Враг оружия не опустил, надавив сверху, вынуждая отступить. Я пнул его ногой в живот, отталкивая от себя - вышло не очень, кадавр остался на месте, но давление на секунду ослабло. Отведя длинное лезвие в сторону, я с коротким замахом рубанул его по рукам. Это сбило его контрвыпад и дало мне секунду для нового удара - рубанул по шее, в этот раз ухитрившись попасть под шлем. Брызнула черная жижа, я потянул оружие на себя, раскрывая рану. Кадавр пошатнулся, попытался рукой закрыть рану. Я снова рубанул его в основание шеи. Он повалился на колени, потом, от моего пинка, упал на спину. Я добил его ударом в шею, почти разрубив ее, перевел дыхание, прислушался.

Снова тишина. На перекресток, где мы сошлись, еще как-то попадал свет светильника от лестниц, но дальше начиналась полная темнота. Сбросил остатки щита с правой руки, наклонился, чтобы посмотреть на двуручник кадавра.

Тяжелое, неповоротливое оружие, панцербрехер. Трехгранное лезвие длиной больше метра, длинная, на три обхвата рукоять. Мощный колющий урон, ослабленный рубящий, низкая скорость и высокое потребление энергии. К тому же сильно пострадал от времени, да и ремонтопригодность всего тридцать пять. Хотя чинить-то пока особо и некому. Можно взять с собой, благо пока вес позволяет - может пригодиться в драке на открытых пространствах с неповоротливой, бронированной вражиной. Наверное.

Интерфейс заботливо сообщил о росте усталости и жажды. Присел прямо на пол, глотнул воды из фляги. С усталостью проблемы не решило, но с жаждой разобрался. Посмотрел, нет ли фляги на трупе мечника. Не было. Поднялся, снова вслушался в тишину, пошел вправо - всегда соблюдай правила лабиринта, особенно в полной темноте. Шел, каждые пару шагов касаясь правым локтем стенки. Отсветы из входного коридора скоро остались позади, уступив кромешной темноте, влажной и беззвучной. Коридор постепенно изгибался, описывая дугу. Возможно, на другой стороне были какие-то дверные проемы, проходы, но справа стена была глухой.

Впереди снова показался свет. Коридор делал плавный поворот выводя в просторную залу, тьму которой рассеивала пара светильников. В их рыжем свете по залу бродили трое - кадавры, без сомнения. В плече одного торчал арбалетный болт. В тенях в дальнем краю зала угадывался труп. Я остановился.

Трое. Один ранен. Может и не один, но всерьез рассчитывать на такое не стоило. Где Ианна? Учитывая, что они тут спокойно расхаживают, похоже, удача от нее отвернулась. А что делать мне? Хороший вопрос.

Отступил в темноту, осторожно достал двуручник, убрал кошкодер в ножны за спиной. Примерился к рукояти, осторожно взмахнул. Воздух, рассеченный лезвием глухо загудел. Замер, ждал, что все трое услышат, кинутся на меня. Нет, не заметили. Теперь главное выбрать момент.

Подранок бродил ближе всего ко мне. Я дождался, когда он подойдет совсем близко, рванулся, занеся оружие над головой. Мертвец почуял меня с трех шагов, резко обернулся - ровно для того, чтобы принять прямой, простой как дверь удар сверху вниз. Удар опрокинул его, клинок рассек плоть и железо доспеха сантиметров на двадцать, застрял. Я не стал с ним возиться - отпустил рукоять и выхватил кошкодер. Двое остальных уже были рядом. Я отпрыгнул назад, уходя от ударов, шагнул вбок, так чтобы один закрывал меня от другого, закружил. Что-то загудело коротко и сипяще, и один из кадавров завалился на бок. В виске у него торчал арбалетный болт. Значит Ианна все-таки здесь. Хорошо - и плохо.

Я быстро атаковал второго - колющий в живот, отшаг, меч вверх, сбивая удар такого же клинка в руке кадавра. У этого щит - небольшой, считай кулачник, но пользуется им умело, принял укол, теперь отвел рубящий сверху, контратаковал. Еще один болт прожужжал рядом, но в цель не попал - звякнул о камни. Я рубанул слева, стараясь обойти щиток и повредить руку. Лезвие полоснуло по мясу, чуть выше наруча, как раз по сгибу. Рука безвольно обвисла, но кадавр успел пырнуть меня в плечо, да так, что в глазах поплыли кровавые пятна. Следующий удар ему не дала сделать Ианна - болт попал в бедро, сбил его - а я закончил схватку, почти отрубив ему правую руку. Он медленно упал, а я резко развернулся, пытаясь обнаружить, где засела арбалетчица. Это оказалось несложно.

Похоже, коридор, по которому я шел, огибал эту залу по периметру, выходя в нее симметрично с двух сторон. Сам зал имел форму полукруга, с выходами в его основании и полусферический потолок. В скругленном его конце под потолком имелось несколько довольно широких выступов с остатками каких-то культовых предметов - статуй или идолов, не знаю. На один из них и взобралась Ианна.

– И что теперь?
– поинтересовался я, внимательно следя за ее оружием.

– А ты как думаешь?
– вопросом на вопрос ответила девушка. Я пожал плечами:

– Думаю, что оттуда ты меня достать можешь, а я тебя - нет.

Она не ответила.

– Но забралась ты туда по двум причинам. Тебя сильно ранили и арбалетные болты у тебя на исходе. Может даже совсем кончились.

– Хочешь проверить?
– поинтересовалась она. Я снова пожал плечами.

– А смысл?

Она не ответила. Прикидывает варианты. Если ее и правда серьезно ранили, до Аккаде ей самой не добраться. Даже если пристрелить меня и выпотрошить сумку. Можно договориться и вернуться в деревню вдвоем, но после происшествия в башне доверяться мне должно быть боязно.