Остатки кокона Фракассия лопнули, мыльным пузырём развеялись по ветру, едва оставшиеся в живых достигли укрытия. Со своей позиции я вижу край красного балахона жреца, торчащий из укрытия под скалой. Там камни образуют навес, похожий на шляпку гриба, под которым есть место для одного мула. А вот и он, стоит там, всё так же меланхолично повесив голову. И силуэт всадника, нет - всадницы, неподвижен на его спине. Что такого ценного в этом пленнике, что жрец готов рисковать ради него? Я уже не сомневаюсь, что женщина - пленница. Кто добровольно согласиться на такое?

Где же наш отрядный маг? Гай с шипением выдыхает, глядя на что-то посреди площадки. На лице его отражается горькая досада. Проследив за его взглядом, замечаю на гладкой, вылизанной горячим дыханием драконов земле кучку серого пепла. В пепле что-то посверкивает - треугольный амулет. Кривозуб! Вернее, всё, что от него осталось...

Наш командир оборачивается ко мне:

– -Твой выход, сизарь. Иди и принеси сюда Кривозуба. Одна нога здесь, другая там.

Смотрю на него. А ведь он не шутит.

– -Он же мёртвый.

Гай молча протягивает мне кожаный мешочек. Мешок потёртый, с завязками сверху, на боку аккуратно залатанная прореха. Наверно, хочет достойно похоронить останки.

Беру мешочек, высовываюсь из-за скалы. Это чистое безумие, ползти туда сейчас.

"Иди, не бойся, - опять этот голос.
– Он не тронет тебя"

"Заткнись. Где ты был раньше?"

Вылезаю из расселины. Чувствую себя букашкой, ползущей по столу. Сейчас эта тварь, что порхает там, наверху, заметит меня и поджарит себе на обед.

Бум-м-м! Лиловый цветок расцветает в небе, рассыпает яркие искры. Из жезла Фракассия вылетает ледяная стрела, и лопается с гулким треском посреди драконьей карусели. Разлетается тучей игольчатых брызг. Бум-м-м!

Строй тварей распадается, небо превращается в мозаику золотисто-лиловых пятен. Вжимаю голову в плечи, и бегу к останкам Кривозуба. Одним прыжком оказываюсь возле горстки пепла. Раскрываю мешок, и ладонью сметаю туда прах вампира вместе с амулетом. Затягиваю шнурки и со всех ног бегу обратно.

"Атлетика - навык повышен. Наблюдательность - навык повышен. Вы выполнили задание..." Да замолчи ты, дурёха. Сейчас меня поджарят и сожрут вместе с костями и всеми навыками.

В третий раз лопается ледяной бутон. С неба сыплется золотое конфетти пополам со снегом. Истошный визг, невыносимый для слуха, внезапно пронзает воздух, многократно отражается между скал.

С разбега прыгаю в расщелину, и меня подхватывают на лету. Гай выхватывает у меня из рук мешок с пеплом, а я смотрю наверх. В синем небе закручивается золотая спираль. Она взвивается к солнцу, истончается до тонкой нити и уносится вдаль, за зубчатые вершины гор.

Глава 25

Ущелье между скал похоже на перевёрнутое небо. Наверху - чернота, внизу - россыпь костров, которые могут сойти за звёзды.

Потрёпанный отряд капитана Фроста расположился вдоль ручья. Узкая полоска воды журчит между камней. На вкус она чуть солоноватая и холодная, как лёд.

На весь отряд у капитана осталось две палатки и мул. Остальные имущество сгорело в драконьем пламени или рухнуло с утёса в бездну. Фрост сидит у центрального костра мрачнее тучи.

Жрец Фракассий, после неприятного разговора с капитаном, отсел подальше, к самому крайнему огоньку, и теперь штопает свой красный балахон. Вернее, это за него делает иголка - здоровая такая игла в мизинец длиной. Жрец стянул балахон с тощих плеч, напялил его на колышки. Потом достал откуда-то из кармашка коробочку, пошептал над ней. Открыл коробочку, вытащил иглу с ниткой и воткнул в красную ткань.

Теперь он сидит, вытянув худые бледные ноги к самому огню, и листает толстую книгу. Тень от его всклокоченной бороды мотается над костром, похожая на уродливый клюв.

Наш отряд уцелел весь. Кроме Кривозуба, все живы. Мы даже сохранили половину своего добра: парочка мулов с поклажей спаслись под прикрытием скал. "Кто забывает устав, долго не живёт" - сказал Гай. Едва показались драконы, отрядный казначей с помощником ухватили мулов под уздцы, и потащили в укрытие. Маг Кривозуб обеспечил отступление, оттянув внимание противника на себя.

Наши костры горят по другую сторону ручья. Узкая преграда, шириной в один шаг, хрупкий символ нашей независимости.