Если сравнить между собой фамилии героя Достоевского и героя Гоголя, то в них также обнаруживается некоторое – хотя и условное – сходство. У Гоголя нет более фамилий, похожих на Тентетникова, у Достоевского – на Раскольникова. Обе фамилии четырехсложные, обе заканчиваются четырьмя одинаковыми буквами. Что же касается первой части фамилии, то здесь сходство имеет не буквенный (звуковой), а смысловой характер, хотя к звуку это и имеет определенное отношение.

Герой «Преступления и наказания» более всего связан с двумя вещами, ставшими его своего рода эмблемами. Это топор и колокольчик. Последний особенно важен, и если сравнивать его с другими значащими предметами (тот же топор, камень во дворе дома, «заклад» и др.), то по своей значимости он превзойдет их всех. Раскольников звонит в колокольчик особым образом, звонит многократно и громко («в колокольчик стал звонить мало не оборвал»), специально приходит после убийства, чтобы еще раз позвонить (звонил с особым болезненным наслаждением). Смысл «раскалывания» в данном случае может быть отнесен и к удару топором по голове (Раскольников тот, кто раскалывает), и к самому колокольчику, за которым проступают очертания церковного колокола, а вместе с ним и надежды на восстановление падшего человека [130] . Иначе говоря, звон – колокольчика или колокола – так или иначе прослушивается в фамилии героя «Преступления и наказания»; думая о Раскольникове, мы невольно слышим звук того самого колокольчика и ощущаем, хотя бы и на подсознательном уровне, смысл «раскалывания».

Если держаться предположения о том, что кое-что из Тентетникова перешло в Раскольникова, то, помимо общего окончания («ников»), первая часть фамилии гоголевского героя также приобретает новое смысловое измерение. Тен-тет-ников. В русском языке словосочетания «тен-тен» или «тень-тень» (а ближе к этой фамилии ничего не подберешь) означают «звон», а глагол «тенькать», как пишет В. И. Даль, – «звонить, бреньчать, по(пере)званивать», «теньтень» – звон колокольчика» [131] . Таким образом, в фамилии «Раскольников» можно услышать отзвук фамилии гоголевского персонажа. Разница в интенсивности звучания: на смену слабому «тень-канью» гоголевского персонажа приходит раскалывающий колокол удар героя Достоевского.

Скорее всего, я не взялся бы за эти заметки, если бы не одна фраза, с которой, собственно, и началось движение в избранном направлении и появились все те детали и соображения, которые были изложены выше. Фраза эта, как бывает в таких случаях, запоминающаяся, выделенная, до известной степени эмблематическая.

В «Преступлении и наказании» есть эпизод в трактире, где Раскольникову под звук бильярдных ударов впервые приходит мысль об убийстве и ограблении. «Странная мысль наклевывалась в его голове, как из яйца цыпленок, и очень, очень занимала его».

А вот как чувствует себя Тентетников, который только что проводил Чичикова, озадачившего его разговорами о «мертвых душах»: «Обрывки чего-то, похожие на мысли, концы и хвостики мыслей лезли и отовсюду наклевывались к нему в голову».

Еще в том же духе. Тентетников: «Возмущение нервическое обдало его всеми чувствами (…) То садился на диван, то подходил к окну, то принимался за книгу, то хотел мыслить. Безуспешное хотенье! Мысль не лезла к нему в голову…».

Похожее состояние нервического возмущения видим и у Раскольникова: «Клочки, обрывки каких-то мыслей так и кишели в его голове, но он ни одной не мог схватить, ни на одной не мог остановиться, несмотря даже на усилия».

Приведенные цитаты, как кажется, говорят сами за себя. Настрой общий, да и способ описания похожий: в одном случае были «концы и хвостики мыслей», в другом – «клочки, обрывки каких-то мыслей». Поддерживается все это и общим фоном «Преступления и наказания», где тема мыслей, смешивающихся, кружащихся («все мысли его кружились»), тема мысли странной и настойчивой представлена во всей полноте. Раскольников ощущал в себе «странную мысль»; у Тентетникова – то же самое. «Странное состояние», – подумал он, размышляя над чичиковским предложением. «Странный» – одно из важнейших слов Достоевского [132] , и в контексте нашего сопоставления оно говорит как раз в пользу предложенного сопоставления.

«Мертвые души» (если иметь в виду весь план поэмы) и «Преступление и наказание» похожи друг на друга своей «большой», хотя и по-разному представленной идеей. Чичиков совершает преступление, затем раскаивается, и Раскольников, хотя вина его потяжелей, также преступает и раскаивается. Все, о чем шла речь в этой заметке – попытка показать, как могут быть – совсем незаметным образом – связаны два этих сочинения в плане выбора персонажа, в его потенциальной или свершившейся судьбе. Иначе говоря, как могут быть связаны между собой столь разные, на первый взгляд, фигуры, как Тентетников и Раскольников.

Что общего у чеховского рассказа с гоголевской «Повестью о том, как Иван Иванович поссорился с Иваном Никифоровичем»? С точки зрения движения сюжета и общей атмосферы ничего. Однако есть в этом чеховском рассказе некоторые подробности, от которых просто так отмахнуться нельзя и которые связывают его с гоголевской повестью.

Чехов написал историю собаки, которая потеряла своих хозяев, нашла нового хозяина, а затем вновь оказалась у своих прежних хозяев. Гоголь написал историю двух поссорившихся друг с другом соседей. Каким-то образом эта история «всплыла» у Чехова, когда он писал «Каштанку». Может быть, ему в этот момент попалась на глаза гоголевская повесть, может быть, связующим звеном стала тема еды, имеющая существенное значение для обоих сочинений, а дальше один мотив или имя «подсказывал» что-то похожее, хотя сюжеты в обоих случаях развивались по-разному.

То, что гуся в «Каштанке» зовут «Иваном Ивановичем» (а у Гоголя Иван Иванович назван «гусаком»), можно было бы посчитать простым совпадением или единичным фактом, если бы не еще одно важное сближение. Главной причиной ссоры двух соседей было ружье. В чеховском рассказе ружья нет, зато есть вещь ему близкородственная – пистолет. Гусь Иван Иванович стрелял из пистолета, что для гусей, как ни смотри, вещь довольно редкая: «Гусь взял в клюв другую веревочку и потянул, отчего тотчас же раздался оглушительный выстрел». На фоне полного сходства имен и отчеств сравнение ружья с пистолетом, из которого стреляет гусь Иван Иванович, случайным уже не выглядит.