Шрифт:
– Мне не нужно от вас понимания! – Ева не могла скрыть волнения. – Я сейчас не на тестировании и не на психотерапевтическом сеансе!
– Поэтому и запись не ведется. – Мира отставила чашку, а Ева засунула руки в карманы. – Вы что, думаете, только вам одной в детстве пришлось пережить унижения и издевательства? Что только вам пришлось учиться преодолевать страх?
Что-то в голосе Миры заставило Еву насторожиться. Вернее – она просто удивилась.
– Мне не надо ничего преодолевать. И я не понимаю…
– Мой отчим насиловал меня с двенадцатилетнего возраста, – спокойно сказала Мира. – Три года. Три года я жила, не зная, когда это случится в следующий раз. И никто не хотел меня выслушать.
Ева почувствовала, как на нее накатывает приступ тошноты, и стиснула руки.
– Я не хочу ничего об этом знать! Зачем вы мне рассказываете?
– Потому что я смотрю вам в глаза и вижу себя. Но у вас есть человек, который готов вас выслушать.
Ева облизнула пересохшие губы.
– А почему это прекратилось?
– Потому что я наконец набралась смелости, пошла в Центр по защите подростков, рассказала обо всем психологу, прошла медицинское и психологическое обследование. Это казалось мне ужасным и унизительным, но альтернатива была еще страшнее.
– Зачем вы заставляете меня вспоминать?! Все давно кончилось, и я…
– Почему вы плохо спите?
– Потому что расследование зашло в тупик, потому что…
– Ева!
Услышав этот ласковый голос, Ева закрыла глаза. Труднее всего противостоять состраданию.
– Меня мучают картинки из прошлого, – прошептала она, ненавидя себя и свою слабость. – Кошмарные сны.
– О том, что было до того, как вас нашли?
– Это только какие-то обрывки, отдельные вспышки…
– Я могу помочь вам воссоздать всю картину.
– Зачем мне это?
– А разве вы сами уже не начали это делать? – Мира встала из-за стола. – Когда-то давно вы вытеснили прошлое из своего сознания, вы умеете собраться и работать. Я видела, как многие годы вам это удавалось. Но счастье ускользает от вас, и так будет продолжаться, пока вы не убедите себя, что заслуживаете его.
– Это была не моя вина!
– Нет. – Мира ласково взяла Еву за локоть. – Нет, это была не ваша вина.
Ева почувствовала, как к глазам подступают слезы, и ей стало мучительно стыдно.
– Я не могу об этом говорить…
– Дорогая моя, вы уже начали! Когда вы будете готовы продолжить – знайте: я всегда здесь.
Ева кивнула и подошла к двери.
– Можно задать вам один вопрос?
– Вы всегда задаете вопросы.
– Такая уж я, – улыбнулась Мира. – Вы бываете счастливы с Рорком?
– Иногда. – Ева зажмурилась и мысленно выругалась. – Да, да, он делает меня счастливой! Когда не делает несчастной…
– Прекрасно. Я очень рада за вас обоих. Постарайтесь выспаться, Ева. Если не хотите принимать таблетки, просто представьте себе что-нибудь хорошее.
– Буду иметь это в виду. – Ева открыла дверь и обернулась. – Спасибо.
– Рада вам помочь.
Представить себе что-то хорошее было довольно трудно – особенно после того, как пришлось перечитать результаты вскрытия.
В квартире было слишком тихо и пусто. Еве стало жаль, что кот остался у Рорка. Будь Галахад здесь, ей было бы не так одиноко.
Глаза у нее болели от усталости, и она наконец оторвалась от компьютера. Искать Мэвис сил не было, а смотреть видео не хотелось. Она включила музыку, послушала секунд тридцать и поняла, что любые звуки ее раздражают.
Можно, конечно, отвлечься и поесть, но, войдя на кухню, Ева вспомнила, что уже несколько недель не загружала холодильник. А заказывать что-нибудь было лень.
Решив расслабиться, она включила блок с виртуальными развлечениями, который Мэвис подарила ей на Рождество. Последней его включала сама Мэвис, поэтому Ева тут же очутилась в ночном клубе, где на полную громкость грохотала музыка. Она поморщилась и быстро переключилась на тропический пляж.
Ева чувствовала раскаленный песок под ногами, лучи солнца согревали лицо, веял ветерок с океана, кричали чайки. Она пила какой-то ледяной напиток с ароматом рома и фруктов.
Кто-то положил ей руки на плечи. Она откинулась назад и почувствовала спиной сильное мужское тело. Где-то у самого горизонта виднелся белый парус яхты.