Обедали тоже молча. Матери позвонили, она притащила на кухню ноутбук, не отрываясь от тарелки, одной рукой в спешке набирала текст. Маха демонстративно отсела на другой конец стола, обиженная на все человечество, непонятно с какого перепуга придумавшее ретросдвиг.

Дора терпеливо выжидала, вслушивалась в уютное мурчание песочно-желтой кошки, бесцеремонно улегшейся на ее тапки, мяла в пальцах кусочек хлеба – теплый, дышащий незнакомым ароматом, только из хлебопечки. Долго не решалась попробовать его, как и горячий фасолевый суп, налитый по золотистую полосочку глубокой миски.

Устав от переживаний, девушка неожиданно по-взрослому сообразила – приютившим ее людям все равно будет интересно, потянет поговорить, выведать подробности. Тем более взрослые уже не воспринимают ее как угрозу родной дочери. Просто нужно время, чтобы они свыклись с этой мыслью. До отправки в Барск она должна проявить максимум упорства, чтобы занять место в сердцах этих людей. Тогда в случае опасности они за нее вступятся.

Размышляя подобным образом, Дора неторопливо доедала фасолевый суп. Мм, вкуснотища!

Но времени, как оказалось, не было. Припозднившийся к обеду отец сообщил, что девочек заберут завтра утром. Обеих. Присев за стол рядышком с мигранткой, Леонид перевел задумчивый взгляд с гостьи на дочь и обратно.

– О твоем визите, Дора, мы узнали в начале зимы. Приборы засекли повышенное внимание к Маше. Чтобы не допустить подселения, мы в спешке обследовали дочь.

Маха кивнула, вспоминая нудные походы по поликлиникам, дикую кучу сданных анализов…

– На основе собранных материалов мы получили ее клон. – Леонид обернулся к жене. – Правда, Саша?

– Верно, – подтвердила мать, с тихим щелчком закрывая ноутбук и отодвигая его от себя вместе с тарелкой. – Помимо преподавания я занималась генетикой, – обратилась она к точной копии дочери, – и непосредственно контролировала процесс клонирования. Но как ты знаешь, Дора, взрослые клоны хоть и являются полной биологической копией человека, собственным разумом не обладают и обучению практически не поддаются. Грудной ребенок действует более осознанно, чем взрослая искусственно выращенная особь.

– Но я же хожу, говорю… – начала Дора.

– Именно. – Голос матери, до этого лишенный эмоций, дрогнул. – До сегодняшнего утра твое тело было подключено к системе жизнеобеспечения, бессмысленно смотрело в одну точку, пускало слюнявые пузыри, ело и избавлялось от пищи по расписанию. Мы вычислили с точностью до дня прибытие пилигрима. – Она обернулась к Маше. – Доча, чтобы все вышло, как задумано, мы усыпили тебя на время переезда. Рядом с клоном поместили прибор, имитирующий работу твоего мозга. Молились и ждали. Дорино «я» в пять сорок семь утра не промахнулось, одушевило заготовку, став полноценным человеком.

– Тебя высадили на окраине поселка и позволили прийти в себя, – закончил Леонид.

Так вот как все было на самом деле! «Мои бы не справились», – с грустью и некоторой завистью подумала Дорофея. Сколько сил и труда потратили эти люди для спасения дочери!

– Что дальше? – поторопилась она спросить, пока хитрые хозяева не сменили тему беседы. – Я подопытная крыска?

– Ты не первый подобный клон, – успокоила ее мать. – Ученых интересует отличие твоего поведения от Машиного. Ты не рядовой гражданин, должна понимать: она – твое местное зеркало, просто воспитана в иных условиях. Нам пришлось переехать в научный городок. Тебе и Маше выделили наставника. Так что завтра вы обе отправитесь на обучение в Барск. Это почетно, не кривитесь.

– Зачем? – возмутилась до этого изо всех сил гримасничавшая Маха. Она подскочила со стула, но отец ловко ухватил ее за руку и заставил сесть на место.

– Поедешь! – Голос Леонида резанул острыми льдинками. – Мы уже беседовали на эту тему! Тебе пора многому научиться. Прежде всего, терпимости к другим.

«А “сестричка” тоже не подарок! – Дора постаралась скрыть довольную улыбку. – Леонид Алексеевич, какой приятный сюрприз вы мне преподнесли! Может статься, Маха не так сильно от меня отличается. А вторую “себя” я укрощу в два счета!»

Вечер прошел на удивление мило и благообразно. Родители устроили чаепитие в саду. Недовольная Машка, проболтавшая до темноты по телефону с покинутыми подругами, жаловалась на глушь и всеобщее непонимание.

Дора с удовольствием пробовала мамину выпечку и папин шашлык, наслаждаясь вкусом натуральных продуктов. Смутные воспоминания детства наслаивались на нынешние картины, образуя причудливую реальность, от которой было неясно, чего ожидать. Город вдалеке расцветал огнями, в коттеджах поблизости загорались окна… И Доре вдруг подумалось: именно сейчас она находится на своем месте. И неважно, что было вчера, а что случится завтра. Она должна была оказаться здесь – в максимально комфортном для нее мире и времени. Вот и оказалась.