Чеканное слово
вернуться

Хаппалаев Юсуп Рамазанович
Шрифт:

Гора и мужчина

В одеянии зеленом,Или с грудью обнаженной,Или в ледяной кольчугеЕй стоять пришла пора,Но гора под небосклономВ летний полдень раскаленный,В час грозы, во время вьюги,Что бы ни было —гора!И в бесславии и славе,Стужей встречен иль жарою…Радость ждет или кручина,Смерть ли, женщина иль бой,Но, не избегая яви,Так же, как гора – горою,Быть мужчиною – мужчинаВек обязан в час любой!

Море

Море, море – будто нет земли,Будто нет заветного причала…Море, море… А в его далиНеба лучезарного начало.Где – то, в этой бездне голубой,Чуть заметно точка забелела,Может быть, прошел корабль большой,Может, просто чайка пролетела.

«Близ рек гортанных и двужильных…»

Близ рек гортанных и двужильных,В суровом окруженье горЯ, стоя у камней могильных,Безмолвный слышу разговор.Звучат слова на плитах строго,Взывая к памяти живых.Сюда переселилось многоДрузей и родичей моих.Они – судьбы моей предтечи.И страшно думать, что и мнеБеззвучные придется речиВести в загробной стороне.

Гора Базар – Дюзи

Ты очи очевидцаПод небо вознеси,Увидишь, как дымитсяГора Базар – Дюзи.Край птичьего полета,Вершины, как быки.И кажется, что кто – тоТам курит чубуки.От тяжести подъемаТы валишься почти,А до гнездовья громаЕще нам вверх идти.И если мы на кручиВзойдем, то не впервойВнизу увидим тучиИ свет над головой.

Утро в новолакии

Скрытые лиловойТонкой пеленой,Горы НоволакаВновь передо мной.У подножья слышенБурной речки гул,И в цветенье вишенУтонул аул.Жаворонок в небеО весне поет,Словно бусы, нижетОн со звуком звук.Утренней прохладойДышит все вокруг.Хорошо на сердцеБлиз родимых гор!Хочется мне песнейВлиться в общий хор.Пусть из сердца песняМчится на простор,Опьяняя душу,Зажигая взор!

Родная земля

Здесь древних лаков духБеседует с веками…Люблю тебя, Кумух,С полями и лугами.Люблю Турувалу —Хмельных ключей долину.Хвалу ЛухувалуПою за взлет былинныйХребтов и троп чреду,Где и успех и горесть,И радость и бедуРавноВстречает горец…Тебя люблю, Вицхи!Твоих садов кипенье.За теплоту руки,Горянок гордых пенье.Здесь и два века житьБыла б судьба легка мне.Способны пробудитьОни любовь и в камне!..Но и при счастье томВ долгу я буду, люди,Пред вами,Чьим трудомМой край прославлен будет.

«Положено гостю…»

Положено гостюОказывать честь.Вопрос задают мне:– Не хочешь ли есть?Странный обычайНа Севере есть.В горах ДагестанаПорядок другой.Воскликнет хозяин:– К столу, дорогой!В горских аулахОбычай такой.Хозяину домаНе возражай,Хозяина домаНе обижай.Закон уважай!

Хинкал

Хинкал, хинкал,Каждый вечер хинкал…Народная песня
До дома верст почти две тыщи,Но, расстоянью вопреки,Мне захотелось горской пищи,И я купил кулек муки.И на огонь кастрюлю с ходуПоставил,глянув на часы,И опустил при этом в водуКусок бараньей колбасы.Из теста ровного я вскореСлепил хинкалы,и ониРакушкам, что белеют в море,Все были внешностью сродни.И, подкрутив слегка горелку,Чей пламень слишком жарок был,В большую плоскую тарелкуЯ колбасу переложил.Чеснок – огня родное чадо.Ошинковав его бока,Подливку сделал я, как надо,Из огненного чеснока.И острый запах, как в ауле,Я вожделенно уловил.И в лоно бурное кастрюлиХинкалы тихо опустил.И, дав еще кастрюле малостьПобыть в клубящемся пылу,Достал вино.И мне осталосьДрузей потребовать к столу.Они, как следует мужчинам,Явились вмиг на мой порог.И чеснока и перца с тминомЗдесь ноздри запах им ожег.И не пришлось скучать бокалам,Сверкающим, как луч, росой.– Прошу закусывать хинкалом!– О, нет! Мы – лучше колбасой!Казалось им,в горах рожденный,Лишь я способен есть хинкал,Что дан желудок мне луженый,Достойный всяческих похвал.Их уговаривать отчаясь,Сам на хинкал я приналег.И мысленно они, печалясь,Мне сочиняли некролог.Расстегнут ворот нараспашку,Сколь я хинкала съел – не в счет.И, осушив бульона чашку,Смахнул со лба ядреный пот.На кунаков глядел я с лаской,Вино в бокалы подливал.И стали пробовать с опаскойОни кавказский мой хинкал.Но вот,лиха беда начало,Пришлась по вкусу им еда:Тарелки съели бы, когдаТарелки были б из хинкала.И чесноком благоухалиОни, домой отправясь спать,И рты округло открывали,Дыша, как будто на печать.

«Мельника в песне я славлю, друзья…»

Мельника в песне я славлю, друзья:Знает он тонкий и грубый помол.Если б кружил я по жизни, скользя,Я в жернова бы к нему пошел!Брата хочу я воспеть, чабана,Он воротился с альпийских лугов.И говорить с ним, родным, допьянаЯ о делах самых трезвых готов.Ну, а еще песню спеть я хочуДругу сердечному – зурначу:«Вам спасибо, дорогойМой зурнач.Шевельнул одной ногой —Обе вскачь.Только щеки ты напряг —Гул и звон.И слетел с ноги башмак.Где же он?Разберемся, башмаки,Кто и в чем?Пляшут даже старикиБосиком!Ну, спасибо, дорогойМой зурнач,Топнул я одной ногой —Сотня вскачь».